Песня 1.

Ой, вышла, вышла старица
Ой, вышла ана изъ дварца,
Въ дьсницэ иё лучына ясна,
Лучына ясна ясёнъ агонь,
Въ шуйцэ иё бьла книга
Бела книга чърна письма,
Какъ крикнула, прикрикнула,
Гласамъ гласитъ, песню паётъ
Песней паётъ бьлу книгу
Бьлу книгу чърна письма:
«Братья млатцы лихи удальцы,
Ушъ утра Буднай вечъри.*
Лишъ взайдётъ яснае Солнцэ,
А съ Солнцэмъ вместь красный - день
Ой, красный - день Каледавъ день*.
Каледа Богъ да на зьмле,
Златой свой посахъ онъ носитъ,
Да всё ходитъ онъ па зьмле
Изъ горада онъ ва горатъ,
И атъ сьла онъ ка сьлу,
И атъ двара онъ ка двару,
Лишъ толька жэ Солнцэ взайдётъ,
Ушъ онъ все земли прашагалъ
Паднялся онъ въ Бьлу гару,*
Садился онъ падъ дерьвамъ,
Падъ дерьвамъ къ белъ кладьнцу*,
Да всемъ онъ смотръ тутъ учынилъ.
Кто изъ млатцовъ жэртву кольтъ,
Кто ловитъ иму мелку дичъ,
Мелкую дичъ бьлу птицу,
Да иё къ матьри ньсётъ
Гатовить Будну вечърю,
Гастить ею стара атца,
Старова атца трапьзай;
Да тутъ Каляда саходитъ
Да шэствуетъ онъ па зьмле
Атъ горада да ва горатъ,
И атъ сьла онъ ка сьлу,
И атъ двара онъ ка двару;
Садитца онъ ка трапьзе,
Придвиньтъ залатой посахъ
Да прагонитъ чърну Юдоль*
Чърну Юдоль самародицу*;
Кто съ молатцъвъ жэртвъ нь кольтъ,
Кто съ молатцъвъ дичъ нь ловить
Мьлкую дичъ бьлу птицу
Къ матери иё нь ньсётъ
Гатовить Будну вечърю,
Къ таму нь сядьтъ къ трапьзе,
Нь придвиньтъ златой посахъ
Штобъ выгнать чорную Юдоль
Чърну Юдоль самародицу;
Въ пазухе иво злата чаша
Злата чаша кастяная,
А въ чашэ мёртвая вада.
Ва дваре ею параситъ,
Да ва дваре нь быть дабру,
Въ дваре дабра нь станьтца».
Какъ вышла, вышла старица
Да паётъ, слова гаваритъ,
Младцы иё на смьхъ взяли:
Да врёшъ ты всё, мать, ты намъ лжошъ!
Ну какъ сайдётъ Каледа Богъ
Лишъ взайдётъ яснае Солнцэ
Да штопъ прайти да все земли,
Штопъ прайтися атъ града въ градъ,
И атъ сьла жэ ка сьлу,
И атъ двара, да ка двару,
Да птицэй тутъ нь дапархать
Нь дапархать нь дальтеть
Далёкихъ дастичъ штобъ зьмель:
Скажы намъ, мать, ушъ ты скажы
Ниушта ты намъ, мать, всё лжошъ,
Ниушта, мать, въ абманъ вводишъ:
Штобъ ана правалилася,
Ты намъ бьды наделала,
Што пасылаишъ на гару,
Штобъ мы лавили мелку дичъ,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу,
Што пасётъ иё Белый Змей*
Онъ Белый Змей да пьрнатый,
Штобъ насъ увидьлъ на гаре
Што ловимъ мы мьлкую дичъ,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу,
Рассердился, разгневался,
Вытаскивалъ люту стрьлу,
Да насъ стрьлою падстрьлилъ,
Штобъ, молатцы, мы сгинули,
Малотчыки ньвзрослые,
Ньвзрослы, ньжънатые.»
Имъ старица атветъ дьржытъ,
Эй, васъ я нь абманъваю,
Нь абману, вамъ нь салгу.
Сьдлалъ каня льтучъва
Льтуча каня а шэсть крылъ.
Пархаетъ онъ да какъ птица,
Да какъ птица онъ шырако
Всё шырако, да далько,
Толька взгльнёшъ адесную,
Прамчался онъ па всемъ землямъ,
Атъ край зьмли да край зьмли,
Атъ край моря да край моря.
Вамъ молатцы саветъ даю:
Кто изъ васъ пайдётъ на гару,
Штопъ тамъ лавить мьлкую дичъ,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу,
Таму Каледа къ трапьзе
Придвинулъ бы златой посахъ,
Прагналъ бы чорную Юдоль,
Чърну Юдоль самародицу,
Къ таму, кто жэртвы нь кольтъ,
Нь ловитъ кто мьлкую дичъ,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу,
Да матьри нь приньсётъ,
Гатовить Будну вечърю,
Нь сядьтъ онъ ка трапьзе,
Нь придвиньтъ златъ посаха,
Нь выганитъ чърну Юдоль,
Чърну Юдоль самародицу,
Въ пазухь иво злата чаша,
Злата чаша кастяная,
Ва чашэ мёртвая вада,
Каму ва дваре параситъ,
Нь будьтъ въ томъ дваре дабра,
Въ дваре дабра нь станьтца.»
Паслушали младъ удальцы.
Танко ружъё на рамьчка,
Танку пику да во руку,
Да на гару все аташли,
Да ловятъ всё мьлкую дичъ,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу.
Выходитъ толька Белый Змей,
Онъ Белый Змей, да пьрнатый,
Разгневался, рассердился,
Вытаскивалъ люту стрьлу,
Наладилъ стрелу въ нихъ стьлить,
Ещо стрьлу въ нихъ нь пустилъ,
Вдругъ Доля самародица*
Да иму речью гаваритъ:
"Эй, ты, мой братикъ, Белый Змей,
Ушъ Белый Змей, да пернатый,
Чъму, братишка, сердишся,
Да стрелачку павытащылъ,
Падстрелить млатцовъ удальцовъ;
Нь па сваей воле пришли,
А ихъ паслала старица.
Па утру будьтъ красный - день,
Всё красный - день, Каледавъ день,
Да пусть паловятъ мелку дичъ,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу,
Згатовить Будну вечърю;
Штобъ накрыть злату трапьзу,
Штолъ сели все ка трапьзь,
И ждали Кальду Бога,
Штобъ сели все ка трапьзь,
Вьчэрять Будну вечърю;
Штопъ придвинулъ златой посахъ,
Штопъ прагналъ чорную Юдоль,
Чърну Юдоль самародицу,
Да нь захватитъ ихъ двары.
Какъ имъ сказала старица,
Саветъ дала, гаварила,
Удальцы вспалашылися,
Да на гару ани нь йдутъ,
Штобъ всехъ ихъ нь пастреляли.
Да ихъ старица прасила.
Пайди жэ, братикъ, вторгнися,
Влезь, братику, въ пьщэры те,
Штобъ удальцы дичъ лавили,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу,
Вьрнутца штобъ да вечъри,
Што ихъ тамъ мать ажыдаитъ;
Да если чуть замешкаютъ,
Разгневался бъ Каляда Богъ,
Разгневался бъ, рассердился,
Нь сядьтъ онъ ка трапьзе,
Вьчэри нь вьчэряитъ;
Нь придвиньтъ златъ посаха,
Нь выганитъ чърну Юдоль,
Чърну Юдоль самародицу;
Въ иво пазухе злата чаша,
Злата чаша кастяная,
Въ чашэ иво мьртва вада,
Каму ва дваре параситъ
Нь будьтъ въ томъ дваре дабра,
Въ таво дабра нь станьтца.»
Тутъ Белый Змей атветъ дьржалъ:
"Сьстра Доля самародица,
Да иду ва пьщэры те,
Паявятца бьлы птицы,
Да порхнутъ ани въ высату,
На высату, на гору ту,
Да скроютца ва камьньяхъ,
Ихъ удальцы нь паймаютъ,
Да ищё три дня имъ сидеть,
Мьлкой дичы нь налавить -
Да на нихъ Богъ разгневался,
Разгневался, рассердился
Да имъ дабра нь станьтца;
Ужъ азъ тьбя мальбой малю,
Штопъ падаждали бъ удальцы,
Штопъ паждали ищо чудокъ,
Ищо чудокъ да полудня,
Лишъ порхнутъ белые птицы,
Да прильтятъ въ пьщэры те,
Штопъ папастися ва лужке;
Азъ брошу сваимъ посахамъ,
Да съ посаха таво будьтъ,
Нь будутъ льтать высако,
Нь снимутъ ихъ съ танка ружъя,
Нь сабьютъ ихъ лютой стрьлой,
Руками ихъ пахватаютъ,
Жывыми сньсутъ старицэ;
Та старица ихъ пакольть,
Сгатовитъ Будну вечърю.
Каледа Богъ на трапьзе,
Прьдвиньтъ залатой посахъ,
Да выганитъ чърну Юдоль,
Чърну Юдоль самародицу,
Пусть са дваровъ бьгутъ въ горы.»
Какъ крикньтъ Доля, выкрикньтъ,
Удальцамъ слова гаваритъ:
Эй, вы, малатцы удальцы,
Пастойте, абаждить жэ,
Ищо чудокъ да полудня,
Лишъ склонитца ясно Солнцэ,
Да толька вайдётъ Белый Змей,
Онъ Белый Змей да пернатый,
Штобы вайти ва пьщэры,
Вспархнутъ тутъ белые птицы,
Припорхаютъ въ пьщэры те,
Да папасутца ва лужке;
Какъ пасутца бьлы птицы,
Нь бейть ихъ съ танка ружья,
Съ танка ружья, лютой стрьлой,
А ихъ руками хватайте,
Матери жывьёмъ насите,
Да ихъ ей жэртваю калоть,
Съ жэртвы вьчэрю гатовить,
Да накрыть злату трапьзу,
Лишъ штопъ пришолъ Каледа Бохъ,
Вьчэрять Будну вечърю;
Штобъ двинулъ златымъ посахамъ,
Да прагналъ чорную Юдоль,
Чърну Юдоль самародицу.»
Слову Доли самародицы
Удальцы саглашалися,
Падъ дерьва садилися,
Ждали ани да полудня;
Лишъ скланилась ясно Солнцэ,
Являитца жэ Белый Змей,
Онъ Белый Змей, да пернатый.
Лишъ входитъ онъ ва пьщэры,
Вытаскивалъ злату свирель,
Да на свирели свиристелъ,
Да тутъ птицы запорхали,
Да порхали въ пьщэры те,
Да паслися жэ ва лушке,
Да ва лушке, ва садичке.
Да выхадилъ тутъ Белый Змей,
Онъ Белый Змей, да пернатый,
Да бросилъ сваимъ посахамъ,
Ещо нь бросилъ посаха,
Унялися бьлы птицы,
Нь пасутца, нь порхаютъ.
Хватаютъ ихъ младъ удальцы,
Да каждаму - па девять птицъ;
И каждый матьри ньсётъ:
Жывыми птицы астались,
Съ аружъя ихъ нь сбивали,
Стрьлой па нимъ нь стрьляли,
Да ихъ матьрь въ жэртву кольтъ,
Въ жэртву кольтъ бьлу птицу,
Гатовить Будну вечърю.
Да накрываитъ трапьзу,
А къ трапьзь нь садитца,
Лишъ палитъ ясну лучыну,
Ясну лучыну, яснъ агонь,
Прайдётца бальшымъ горадамъ.

    Каждый день пьрьтъ Кальдой - днёмъ всякъ выхадилъ на гару, да вылавливалъ па адной - две птицы, какие толька были, да атнасилъ ихъ дамой, а гатовили ихъ съ курицэй или овнамъ для Буднай вьчъри; жъна у избы встрьчала девять девушъкъ, каторымъ давала па адной зажжоннай лучынь, агонь каторыхъ называли «Бльстящый агонь», и те хадили па сьлу и пели следующую песню.

Песня 2.

Ой, мати, мати, старица,
Ой, выйди мати, падайди,
Падайди, мати, ка двьри,
Ка двери, мать, ка варатамъ,
Па утру, мати, красный - день,
Ой, красный - день, Каледавъ - день.
Стара Барыня* огнь клала,
Да ясный огань засвьтить,
Будну вьчэрю гатовить,
Злату трапезу накрыла,
Къ трапезь Буднай вечъри;
А ещо нь садилася,
Нь садилась вьчэряти,
Штобъ даждать Кальда Бога;
Лишъ вспыхньтъ ясна лучына,
Ясна лучына, яснъ агонь,
Да имъ лучыну пьрьдавъ,
Што имъ зарокъ ана дала:
Лишъ у таво, кто огань клалъ -
Хоть все агни пагасятца -
Штобъ запалить ясёнъ агонь,
Гатовить Будну вечърю,
Таво агонь нь угасить.
Усядьтца у огнища,
Усядьтца да старый дедъ,
Да придвиньтъ залатой комль*,
Ништо тотъ комль нь угаситъ,
Штолъ селъ ка мне Каледа Бохъ,
Селъ у мьня ка трапьзе,
Вьчэрять Будну вечърю;
Лишъ толька угаснуть агню,
Разгневался пъ Каледа Бохъ,
Разгневался бъ, рассердился,
Нь придвиньтъ златъ посаха.
Въ дваре таво чърна Юдоль,
Чърна Юдоль самародица,
Таму дабра нь станьтца;
Поле таво запуститца,
А съ польмъ да и нивы жэ,
Пшъница нь уродитца,
Амбары апарожнятца;
Дьтишки малы заплачутъ,
Заплачутъ, да захныкаютъ,
Што хлеба ани нь идятъ,
Бьла хлеба, бьлой пышки.
Ой, слышала ли ты, мати?
А если, мать, нь слышала,
Тьперь, мати, паслушаишь:
Златися ясна лучина,
Да запались ясёнъ агонь,
Гатовься Будна вечъря;
Вотъ Будный вечъръ настаётъ,
Скланяитца ясно Солнцэ,
Скланитца Солнцэ на закатъ,
Да всё тьмнее сумьрки,
Темьнь и мракъ спустилися,
Тьмно ужэ, и чорный мракъ.
Пра то я, мати, думаю:
Если млатца нь паслала,
На гору, мать, въ пьщэры те,
Штобъ налавить мелкай дичи,
Мьлкую дичь, бьлу птицу,
Да удалецъ птицъ нь принёсъ,
Штопъ згатовить бьлу птицу,
Згатовить иё, закалоть,
Лучыну нь запалила,
Да агонь нь разложыла,
Што вдрхъ прийдётъ Каледа Бохъ,
Да сядьтъ лишъ ка трапьзе,
Увидитъ, што вьчэрю - та
Ты, мать, и нь гатовила,
Бьлыхъ птицъ къ Буднай вечъре,
Разгневитца, рассердитца,
Да съ вечьри паднимьтца;
Златую чашу вытащытъ,
Златую чашу кастяну,
Да ва дваре онъ параситъ,
Пароситъ всё мьртвой вадой,
Въ дваре тваёмъ чърна Юдоль,
Чърна Юдоль самародица,
Весь дворъ твой запустошыла.

    Каждая девушка выхадила съ лучынай, зажыгала агонь атъ техъ лучынъ, каторые насили девять девушэкъ и пели эту песню: девушки вазвращались ва дворъ къ избе, кланялись темъ, кто ажыдалъ ихъ у двьри, и атдавали имъ лучыну, а те пели следующую песню.

Песня 3.

Ой, мати ли, старая мать,
Уста, мать, пазлатилися,
Власа, мать, пасрьбрилися,
Што насъ ты, мати паслала,
Што намъ, мать, запаведала,
Ясну лучыну впалила,
Да насъ ва горатъ паслала,
Штобъ намъ хадить, мать, па граду,
Па гораду, мать, па дварамъ,
Штопъ пели, мать, да учыли:
Па утру будьтъ красный - день,
Ой, красный - день, Каледавъ - день.
Сашолъ ныньчэ Богъ на землю,
Лишъ склонитца ясно Солнцэ,
Лишъ склонитца, да лишъ зайдётъ,
Съ абходамъ Богъ атправитца
Атъ горада онъ ва горатъ,
И атъ сьла онъ да сьла,
И атъ двара онъ ка двару;
Кто иму агонь развадилъ,
Ясёнъ агонь на огнищэ,
Иму вьчърю гатовилъ,
Ясну вьчэрю, белыхъ птицъ,
Къ таму Бохъ сядьтъ къ трапьзе,
Да вечърю вьчэряитъ,
А мы песню, мати, паёмъ».
Да выхадили девушки,
Ясну лучыну златили,
Матери иё подали,
Штобъ ею мать запалила,
Ясёнъ агонь разложыла;
Ищё жэ комль нь бросила,
Златой жэ комль пазлачъный,
Штобы сидеть намъ до свьту,
Да свету, ищо да зари:
Иди сьбе, мать, садися,
Садися, мать, ка трапьзе,
Садися жэ, да вьчэряй.

   Каждый клалъ на огнищэ адинъ бальшой пень, калоду, штобы хватила да утра, и развадилъ агонь; кагда раскладывали агонь, пели следующую песню.

Песня 4.

Ой, мати ли, старая мать,
Гляди, мати, нь упусти,
Штобъ лучина нь пагасла,
Да штобъ агонь ей развьсти,
Да штобъ агонь ей запалить.
Дьвица приаделася,
Убралась, нарядилася,
На гору, мати, вскачыла,
На гору, мать, на Белую,
Да где сидитъ Каледа Бохъ,
Каледа Бохъ падъ дерьвамъ,
Златой жэ комль атвалила,
Тащыла пень атъ дерьва,
Сама иво, мати, ньсла,
Да толька ей ужэ ньвмочь;
Рьшала, да прикидъвала,
Што Солнцэ ужъ скланилася,
Скланилася, мать, на закатъ;
А девица гадала всё,
Што делать, што паделать ей,
За што жэ Бохъ разгневался.
Падходитъ къ ней да Белый Змей,
Онъ Белый Змей, да пернатый,
Да ей онъ слова гаваритъ:
"Дьвица ли, малодушка,
Што, девица, уселася,
А чомъ гадаишъ, думаишъ?
Кагда твая мать паслала,
Да штобъ взашла ты на гару,
На гору, дева, падъ древа,
Да где сиделъ Каледа Бохъ,
Златой жэ комль штобъ атвалить,
Стащыть иво на огнищэ,
Да развьсти ясёнъ агонь;
Штобъ жэ дашолъ Каледа Бохъ,
Уселся штобъ у огнища,
У огнища у трапьзы."
«Эй, ты, Змей, лютый удалецъ,
Бьседуишъ, Змей, гаваришъ,
Иль у тьбя очы кривы,
Кривые, Змей, аслепшые!
Мьня мать на гару слала,
На гору, да на Белую,
Туда, куда къ намъ Бохъ сашолъ,
Сашолъ къ намъ Бохъ падъ дерьва;
Златой жэ комль атвалила,
Да иво, Змей, ведь я ньсла,
Съ таво дюжэ умаялась,
Умаялась, замаялась,
Гадаю, да што делать мне:
Нь приньсти залатой комль -
Мать на мьня рассердитца,
Рассердитца, разгневитца,
Мьня мать люта бы кляла,
Кляла мать, праклинала бы».
И Белый Змей тутъ сжалился,
Сжалился, апьчалился,
Златой пень на рамо взвалилъ,
Снасилъ тотъ комль да ка двару,
Да иво въ огнищэ слажылъ,
Да патомъ вспорхнулъ, пабьжалъ,
Штобъ иво Бохъ нь увидалъ.
Раскладывай, мати, агонь,
Раскладывай, мать, развади.
Какъ дева была на гаре,
Каледа Бохъ падъ дерьвамъ,
Саветъ ей Бохъ саветуитъ:
Ступай жэ, девушка, иди,
Ушъ скора свьчъреитца,
Ясно Солнцэ скланилася,
Скланилась Солнцэ на закатъ,
Да развади ясёнъ агонь,
Гатовь Будную вечърю;
А то сайду вьдь на землю,
На землю, да и ва сьло,
Въ сьло, да и ва самый гратъ».
Слышала мать, паслушала,
Да огань паразложыла,
Вотъ блескамъ агонь забльстелъ,
Да вечъря згатовилась,
Будна вьчэря светлая,
Ищо трапеза нь стаитъ.

    Кагда ньсли трапьзу для вьчэри, девушки пели следующую песню.

Песня 5.

Старая мать речь гаваритъ:
Пастой, дьвица, падажди,
Ты, девица, приубьрись,
Приубьрись, да нарядись,
Штобы трапезу накрывать,
Къ трапезь Буднай вечъри;
Да што ли Бохъ мьня заклялъ,
Што трапьзу я нь слажу,
Што любезнава любила,
Любила иво, манила,
За эта Бохъ разгневался,
Разгневался, рассердился,
Нь входитъ онъ ка мне ва дворъ,
Нь сядьтъ онъ ка трапьзе,
Нь естъ, нь пьётъ онъ у мьня,
Нь выганитъ чърну Юдоль,
Чърну Юдоль самародицу.
Да приаденься, девушка,
Да приаденься, нарядись,
Златую трапьзу паставь,
Паставь иё на огнищэ:
Мать вечърю згатовила,
Будну вьчэрю къ трапьзе;
Садилась мати къ вечъре,
Садился дедъ ка огнищу,
Да огань тотъ раскладывалъ,
Агонь слажылъ, да запалилъ,
Да тутъ нискольчка нь спимъ;
Штобъ намъ даждатца Кальды.
Да сядьтъ онъ ка трапьзе,
Вьчэрять Будну вечърю;
Ждалъ иво, ещо паджыдалъ,
Кагда жэ прийдётъ девица,
Кагда вьрнётца са гары.

    Кагда садился старецъ къ трапьзе и начиналъ угащатца, девушка съ матьрью пели следующую песню:

Песня 6.

Вьрнётца дева атъ гары,
Атъ гары, дева, атъ Бога,
Да крикньтъ ана прикрикньтъ:
Ой, тятя, родный тятьнька,
Садися, тятя, къ трапьзе,
Ка трапьзе, ка вечъре,
Што Богъ мне паручилъ, рядилъ,
Са мной бьседу гаварилъ:
Ступай ка, девица ва гратъ,
Ва горатъ, пряма ва дварецъ,
Да ты царю пьрьскажы,
Царю, дева, да старчыщу:
Мать трапьзу паставила,
Къ трапезе Буднай вечъри,
Тьперь пара ушъ садитца;
Што къ вамъ сайду я са гары,
Гара мне надаела та,
Да я прайдуся въ Стольный гратъ*,
Ва Стольный гратъ, пряма въ дварецъ,
Да сяду я ка трапьзе,
Кто толька жэртву закалолъ,
Пажэртвавалъ бьлу птицу,
Да налавилъ - та иё братъ,
Што братъ Дракула ваевода,
И если мать сгатовила,
Гатова Будна вечъря;
Придвину азъ златой посахъ,
Златой посахъ азъ кастяной,
Да тотъ посахъ, царю, то вьть,
То три змии свиваютца,
Свиваютца, спльтаютца,
Да спрятали языкъ - пламя,
Да ядамъ ани нь плюютъ,
Лишъ точатъ зельна вино,
Зельно вино трёхлетнее;
Падалася чърна Юдоль,
Чърна Юдоль самародица,
Да падалася ка двьрямъ,
Ка дверямъ, ка варотицамъ,
Падалася, атвадилась,
Да назадъ вазвратилася,
Да на гару упорхала;
А кто мне жэртву нь калолъ,
Да жэртваю бьлу птицу,
Нь дамъ таму златъ посаха,
Златъ посаха кастянава,
Нь сяду таму къ трапьзе,
Да три змии нь савьютца,
Нь савьютца нь сплетутца,
Языкъ - пламень нь скроитца,
А чорнымъ ядамъ онъ плюётъ;
Да вайдётъ чорная Юдоль,
Чърна Юдоль самародица,
Павырастутъ тутъ бурьяны,
Павыганятъ всё щастье тутъ,
Да ва дварцэ дабру нь быть;
Да разбалелся царь тутъ слёхъ,
Рабалелся слёгъ на пастель,
Балеть иму три годичка.»
Садился царь ка трапьзе,
Съ супругай онъ съ любезнаю,
Съ супругай любезнай, съ дьтьми,
А толька нь вьчеряитъ,
Лишъ паждётъ Каледа Бога;
Ушъ петлы давно прапели,
Ищо царь нь вьчэряитъ;
Задремали малы дети,
Задремали, пазаснули.
Любезная речъ гаваритъ:
Царю, любезный мой супрухъ,
Ушъ сколька царь ты ажыдалъ,
Пьтлы давно ушъ прапели,
Всё нь идётъ Каледа Бохъ;
Онъ верна, царь, разгневался,
Разгневался, рассердился:
Къ тьбе всё ищо нь дашолъ,
Тьперь ужъ большэ нь прийдётъ,
Да нь вайдётъ онъ ва дварецъ:
Тьбя мальбою я малю,
Штопъ ты вьчэрю вечърялъ,
Што вечъря ушъ кончилась.
Малые дети паснули,
Мьня дрьмота ужъ бьрётъ,
И ты, царь, тожэ задрьмалъ,
Да Каледа разгневался,
Буднай вьчери нь вечъряли.

    Тагда, кагда девушка пела эту песню, падхадилъ какой-нибудь старый дедъ ы садился къ трапьзе, вручалъ хазяину свой посахъ; хазяинъ ударялъ три раза посахамъ па трапьзе, и патомъ ужъ начинали вьчэрять; а девушка запьвала следующую песню:

Песня 7.

Ой, тятя ли, тятя радной,
Ой, Бохъ-та, тятя сахадилъ,
Ищо нигде онъ нь хадилъ,
Лишъ толька онъ съ гары сашолъ,
Къ тьбе, тятя, въ дварецъ зашолъ,
Тьбе златой онъ посахъ дастъ,
Златой онъ посахъ кастяной,
Ударь лишъ, тятя, посахамъ,
Ударь, тятя, при трапьзе -
Чърна Юдоль на паталке,
На паталке, на чърдаке,
Чърна Юдоль самародица,
Гльдитъ, Бога высматрьваитъ,
Вайдётъ ли Бохъ-та ва дварецъ,
Сама жэ ва дварецъ вашла,
Вьликий Богъ разгневался,
Да тьбе посаха нь дастъ -
Богъ у тебя на трапьзь,
Будну вьчэрю вечърявъ.
Давай иму, тятя, прибавь,
Да воврьмя жэртву кали,
Да родна брата ты пашли,
Штопъ палавилъ мьлкую дичъ,
Мьлкую дичъ, бьлу птицу,
Штобъ ыё мать згатовила,
Згатовила мать вечърю,
Падала иё къ трапьзе,
Да штобы толька Бохъ дашолъ
Ка времьни, ка вечъре.
Што клятвай царь да заклялся,
Богу даётъ и наддаётъ,
Во-врьмя жэртву жэ кольтъ,
Жэртвай кольтъ бьлу птицу,
Люба гатовьтъ вечърю.
Ударитъ царь темъ посахамъ,
Ударитъ имъ при трапьзе,
Три змеи тутъ савилися,
Увились змеи, сапльлись,
Пламьнь-языкъ свой спрятали,
Да чорнымъ ядамъ нь плюютъ,
Лишъ точатъ зельна вино,
Зьльно вино трёхлетнее;
Падалася чърна Юдоль,
Чърна Юдоль самародица,
Падалась ана ка двьрямъ,
Ка дверямъ ана, къ варатамъ,
Увидьла лишъ три змии,
Што точатъ зельна вино,
Зьльно вино трёхлетнее,
Атвернулась, пабьжала,
Пабежала прочь на гару,
Иё большэ нь видели.

    Другую песню пели на трапьзе:

Песня 8.

Ой, тятя ли, ой, царю ли,
Каледа Богъ разгневался,
Разгневался, рассердился,
Што у тьбя агонь пагасъ,
Што выгарьлъ залатой комль,
Ясна агня нь сталася;
Да тутъ ищо случылася,
Што тутъ онъ самъ, тятя, идётъ,
Ищо, тятя, нь вьчэрялъ,
Ищо руки нь пратянулъ;
Хватай, тятя, дьсну руку,
Да иво мальбою мали,
Штобъ онъ, тятя, павьчэрялъ;
Да воврьмя жэртву кали,
Въ жэртву кали бьлу птицу,
Пусть мать гатовитъ вечърю,»
Вставай, царю, атъ трапьзы,
Кагда ищо Богъ нь вставалъ,
Хватай, царю, иво руку,
Да тутъ иво мальбой мали,
Да иму слова гавари:
Ой, Божэ ль, Каледа Божэ
Ушъ ты, мой Божэ ли, садись,
Садись, Божэ, ка трапьзе,
Штобъ вечъри павечърять,
Што любушка згатовила,
Згатовила бьлу птицу,
Белъ птицу залатистую;
Идва Бохъ къ ньму садился,
Да иму слова гаваритъ:
«Ой, царь ли, ты царь маладецъ,
Што ты мьня мальбой малишъ.
Па утру будьтъ красный - день
Да красный - день, Каледавъ - день.
Малымъ дьтямъ кальдавать,
Каледные мне песни петь,
Што вотъ сашолъ азъ на землю,
Што азъ садился на гаре,
Да на гаре падъ дерьвамъ,
Да все мьня славай славятъ,
Па утру рана ва дварцэ;
И азъ тьбя мальбой малю,
Штобъ ыхъ падаркамъ падарилъ,
Штопъ падарилъ имъ три рубля,
Да три рубля заветные:
Какъ первый рубль Вышню Богу*,
Втарой рубль Кальде Богу,
А третий рубль Белу Богу* -
Какъ паклянёшся, царю, мне,
Што их падаркамъ адаришъ,
Тагда патсяду къ трапьзе,
Вьчэрять Будну вечърю;
А какъ нь паклянёшся, царь,
Нь сяду азъ ка трапьзе,
Вьчэрять Будну вечърю.»
Рьчъ Бохъ ищо нь вымалвилъ,
Какъ вспархнулъ тутъ онъ на ньба.
Зажглася ясная заря,
Ясна заря, ясна звьзда,
А са зарёю красный - день,
Да красный - день, Каледавъ - день.

    На утра Каледава - дня па сьлу хадили три девушки и пели следующую песню:

Песня 9.

Ой, царю, царь, ты баяринъ,
Ой, выйди, царю, выйди жэ,
Штобы увидьть изъ дварца,
Какъ всходитъ ясная заря,
Ясна заря, ясна звьзда,
А са звьздою красный - день,
Ой, красный - день, Каледавъ - день.
Каледа Богъ васпорхивалъ,
Васпорхивалъ Богъ въ ньбьса,
Онъ Бога мальбою малилъ,
Онъ Бога, да всё Снегура*,
Штобъ онъ слугу нь пасылалъ,
Штопъ тотъ ни сашолъ на гару,
Штобъ нь давалъ бьла карца*,
А ва карцэ бьла снега,
Штобъ не вьюжылъ, штобъ не трусилъ;
Да лишъ взайдётъ ясна заря,
Ясна заря, ясна звьзда,
А са звьздой ясно Солнцэ,
Ой, вотъ ужэ и красный - день,
Ой, красный - день, Каледавъ - день;
Малы детки каледуютъ,
Каледны песни мне паютъ,
Да входятъ ани ва дварецъ,
Царь ихъ падарачкамъ даритъ,
Даритъ ихъ тремя рублями,
Ой, три рубля заветные;
Ой, што вы, белые сньга,
Ой, што вы всё да трусите,
Нь выйдутъ малы детачки
Каледны ани песни петь,
Да ва дварецъ ужъ нь вайдутъ,
Да царь ужъ ыхъ нь адаритъ,
Да иму пеня прьдстаитъ;
Нь вейтьсь, белые сньга,
Нь вейтьсь вы, нь трусите,
Малые дети харавотъ,
Да хараводъ мне играли,
Играли, песню мне пели,
Да песней Бога хвалили;
Ой, што вы, белые сньга,
Ой, што вы всё да трусите,
Въ хараводъ дети нь идутъ,
И песню дети нь паютъ,
Да песней Бога нь хвалятъ:
Ой, выйди, царю, выйди жэ,
Штобъ увидать ясну зарю,
Ясну зарю, ясну звьзду,
А если, царь, ты не видалъ,
Пачти ужэ три месяца,
Да штопъ ты, царю, не виделъ
Атъ ныне жэ три месяца.»
Ой, пела девица песню,
А царь всё спитъ, а царь всё спитъ,
И какъ ушъ крепка онъ ни спалъ,
Крикнула, да прикрикнула,
Да царь иё всё нь слышытъ!
Тутъ Юдоль рассьрдилася,
Рассердилась, разгневалась,
Да вотъ сашла жэ на землю,
Всё на землю, да ва дварецъ,
Да Юдоль-та нь крикнула,
Лишъ въ спальнку ана вашла,
И царя жэ прабудила:
Ушъ што шъ ты, царю, нь встаёшъ!
Да нь выходишъ на крыльцо,
Увидьть ясную зарю,
Ясну зарю, ясну звьзду,
Вьдь ыхъ, царю, ты нь видалъ,
Ужэ пачти три месяца.»
Атъ этава лишъ царь вставалъ,
А всё ищо нь выхадилъ,
Нь выхадилъ онъ на крыльцо.

    Пьрьдъ зарёй девушки разбьгались па дварамъ, па избамъ, да пьрьадьвалися и пели следующую песню:

Песня 10.

Сабралися ясны звёзды,
Сабралися да ва дварцэ,
Да сабралъ их всё Вышний Бохъ,
Да имъ тутъ слова гаваритъ:
«Ой, вы, да ясные звёзды,
Ясны звезды зарничные,
Па утру будьтъ красный - день,
Да красный - день, Каледавъ - день.
Каледа Богъ ужъ на зьмле,
Онъ на зьмле, да на гаре,
Три дня падъ дерьвамъ сьдитъ,
Падъ дерьвамъ, у ключыка,
У ключыка, белъ кладьнца.
Идите, звёзды, ва дварецъ,
Да иво приаденьть-ка,
Убьрите, нарядите,
Накиньте залатой пакровъ,
На голаву златой вьнецъ;
Какъ онъ сидитъ падъ дерьвамъ,
Да лишъ взайдётъ ясна заря,
Ясна заря, ясна звьзда,
А са зарёю красный - день,
Да красный - день, Каледавъ - день,
Пратяньтъ десную руку,
Дьсную руку до ньбесъ,
Да штобъ мьня онъ пахвалилъ.
Да той звьзде азъ зарокъ далъ,
Зарокъ давалъ ей, паручылъ,
Нь слушать Сньгура Бога,
Лишъ азаритца жэ неба,
Штопъ тутъ жэ и вьсне льтеть,
Штопъ Кальда нь жалился,
Нь жалился, пьчалился,
Што на землю ужъ нь сайдётъ.»
Паслушались ясны звёзды,
Да захадили ва дварецъ,
Где вассьдалъ Каледа Бохъ,
Гадаитъ онъ, да думаитъ
Куда итти, направитца,
Направитца, што сатварить.
Убрали йво ясны звёзды,
Убрали, да нарядили,
Златой пакровъ набросили,
На голаву златой вьнецъ.
Да пальтелъ онъ на гару,
Садился онъ падъ дерьвамъ,
Падъ дерьвамъ, у ключыка,
Где ключъкъ, где белъ кладьнецъ.
Да увидитъ ясну зарю,
Ясну зарю, ясну звьзду,
Пратяньтъ десную руку,
Десную руку до неба,
Да пахвалитъ Вышня Бога.
Убьрися, царь, нарядись,
Какъ Кальда приаделся,
Да выйди, садись на крыльцо,
Штобъ увидать ясну зарю,
Ясну зарю, ясну звьзду,
Да лишъ взайдётъ ясно Солнцэ,
А съ Солнцъмъ жэ да красный - день,
Ой, красный - день, Каледавъ - день -
Да выйдутъ малы детачки,
Да павыйдутъ ка Кальде,
Да штопъ прапеть калядну песнь,
Да штобъ въ дварецъ ани вашли,
Да ихъ, царь, дарамъ адаришъ,
Падаришъ ымъ златы рубли,
Златы рубли заветные:
Какъ первый рубль Вышню Богу,
Втарой рубль Кальде Богу,
А третий рубль Белу Богу.

    На день Кальды - дня дети кальдавали па дварамъ, а девушки,саправаждая ихъ, пели следующую песню:

Песня 11.

Патрудилась Злата матьрь*,
Ой, Кальда, нашъ Кальда,
Патрудилась, замучылась,
Ой, Кальда, нашъ Кальда,
Да штобъ радить млада Бога,
Ой, (далее эта страка павтаряитца
посль каждай новай строчки)
Млада Бога и Кальду,
Три дня матерь всё мучылась,
Пака Бога ни радила!
Да толька спуститца съ гары,
Ой, са гары да на пале,
Да лишъ вайдётъ въ арапский гратъ,
А ва дварецъ ужъ нь вайти -
Да што ихъ царь да заклялся,
Какъ родятца мальчишэчки,
А между детьми младой Бохъ,
Штобъ ыхъ сечъ всехъ да аднаво.
Задумалась Злата Матьрь,
Куда итти, да где радить.
Тутъ къ ней сходитъ жэ святой Духъ,
Да бьрётъ ыё за руку,
Атводитъ ыё въ пьщэру,
Въ пьщэру, да ва камьнну.
Да тутъ сама Злата матьрь,
Да радила млада Бога,
Млада Бога и Кальду;
Чуда - дитя заветнае,
Въ лицэ иво ясно Солнцэ,
Въ руке иво злата книга,
А въ книгь ясны звёздачки -
Златая Мать пажалилась,
Пажалилась, пьчалилась,
Да заплачътъ, да завоитъ.
Какъ Бохъ плачъ ыё услыхалъ,
Святова Духа* къ ней паслалъ,
Штобъ распыталъ, спрасилъ ыё,
Што жэ ты, матьрь плачъшся
Всё плачъшся, да всё вапишъ.
Увы, увы мне, святой Духъ,
Ой, ты пашли Вышня Бога,
Пашли ка мне сюда, къ долу,
Сюда, къ долу, да на зьмлю,
Да младой Божычъ радился,
Маладой Богъ жэ, Кальда;
Да прайдётца онъ па зьмле,
Да скрылися млады юнцы,
Млады юнцы, да девицы,
Бога ва гневъ ани ввьли;
И толька лишъ Бохъ радился,
Въ лицэ иво ясно Солнцэ,
Въ руке иво злата книга*,
Злата книга заветная -
Да всё завётъ, да всё плачътъ,
Што Бохъ иво аставилъ здесь!
Ещё иво нь павила,
Студёнай вады нь пила,
И бела хлеба нь ела,
Сама адна аднёшънька,
Аднёшънька ва пьщэре.»
Задумалась Злата Матьрь,
Явилися тутъ три царя,
Да три царя, три караля.
Вхадили ани въ пьщэру,
Паклонъ матери атдали.
Што радила ана Бога,
Млада Божыча Кальду.
Уселися втраёмъ цари,
Втраёмъ цари, те карали,
Сидели ва пьщэрь-та,
И ничьво нь видьли,
Нь видьли, нь слышали -
Какъ къ нимъ заходитъ святой Духъ,
Въ пьщэру жэ ясно Солнцэ!
Пьщэра вся пална чудесъ,
Пална чудесъ всё заветныхъ;
Святой Духъ златымъ посахамъ,
Ударилъ онъ въ бьлой камьнь,
Да камьнь онъ пазалатилъ,
Студёна вытькла вада,
Явился златой кладьнецъ.
Воду пьётъ Залатая мать,
Да учытъ ана трёхъ царей,
Да трёхъ царей, трёхъ каралей:
Да верили бъ Златой книге,»
«Паверили бъ въ млада Бога,
Да што сашолъ онъ со ньба,
Са неба да онъ ка зьмле,
Штобы унять младыхъ юнцовъ,
Младыхъ юнцовъ, да девушъкъ,
Што Бога ани въ гневъ ввьли.
Аттворили трое царей,
Трое царей, да каралей,
Аттворили да сундуки,
Сундуки всё, да корабы,
Павынули чысто злато,
Чысто злато, бьло срьбро,
Бьло срьбро, да лёнъ траву,
Всё лёнъ траву да росную,
Всё лёнъ траву, бьлу свьчу,
Въ пьщерь да запалили,
Да ты гари, да ты сияй.
Младъ Богу дары дарили.
Какъ вышли да изъ пьщэры,
Атправились въ арапский гратъ,
Въ арапский градъ, да ва дварецъ.
Дивился чорный Арапинъ*,
Какъ сюда дашли три царя,
Да три царя, три караля:
"Да какъ дашли вы ва мой гратъ,
Ищо никто нь дахадилъ,
Никто въ дварецъ мой нь вхадилъ,
Глупы ли, аглупели ль вы,
Аглупели, паглупели,
Да паську васъ на куски.»
Те иму слова гаварятъ:
Ой, царь ли, Арапский кароль,
Да мы все исъ Края - зьмли*,
Съ Края - зьмли, да са маря.
Звьзда всхадила три года,
И нынь лишъ звьзда взашла,
А мы тутъ все суть три царя,
Три царя, да три караля,
Вьть три мы лишъ звьздачота,
Звьздачота и знахаря,
Да все мы удивилися,
Што та звьзда васходила;
Ясну книгу сматрели мы,
Сматрели мы, да мы пели,
Што радился маладой Бохъ,
Маладой Богъ, вьть Кальда;
Да мы пришли съ Края - зьмли,
Съ Края - зьмли, да са маря,
Да мы пришли въ этатъ горатъ,
Штобъ Бога паприветствавать;
Нигде иво мы нь нашли;
Нашли иво ва пьщэре,
Да иво паприветили,
Паклонамъ пакланилися,
Да иво падарили мы,
Чыстымъ златамъ, бьлымъ срьбромъ,
Бьлымъ срьбромъ, да лёнъ травой,
Всё лёнъ травою роснаю,
Лёнъ травой, белаю свьчой,
Бьлу свьчу запалили,
Да пусть гаритъ, да сияитъ.
Тьперь ужъ вазвращаимся,
Да пришли мы въ тваи края,
Накормишъ, можътъ, напаишъ.»
Рассердился Арапский царь,
Рассердился, разгневался,
Паслалъ старуху - знахарку,
Хадила штопъ па гораду,
Штопъ паськла малыхъ дьтей,
Штопъ паськла ихъ на куски,
Скарей нашла бъ млада Бога,
Млада Бога, мальчышъчку,
Штобъ атськла русу главу.
Въ граде старуха знахарка
Да сьчотъ малыхъ детачъкъ,
Сьчотъ ана ихъ на куски,
Павыбила малу кучу,
Малу кучу, три тысячы,
Три тысячы малыхъ дьтей -
Каледа Богъ вьдь онъ вспархнулъ,
Вспархнулъ на саму вышыну,
На высату ньбесную,
Искали иво, нь нашли -
Пасекли детакъ на куски,
Ихъ душы вазнасилися,
Вазнеслись ани на ньба,
На неба ани ка Богу.
Да ихъ Бохъ снова атаслалъ,
Да сальтели на землю,
На землю ани, ва горатъ -
Атнынь имъ кальдавать,
Каледные имъ песни петь:
«Кто насъ падаркамъ падаритъ,
Падастъ таму маладой Бохъ,
Падастъ иму Злату книгу,
Злату книгу заветную,
Да штобы иму верили,
Верили, да приветили,
Паклонамъ иму кланялись.
Ой, сайди, царю, ты сайди,
Сайди ты, царю, ва двары,
Да насъ падаркамъ падари,
Въ падаракъ дай намъ три рубля:
Какъ первый рубль Вышню Богу,
Втарой рубль Кальде Богу,
А третий рубль Бьлу Богу;
Какъ насъ падаркамъ падаришъ,
Въ тваёмъ дварцэ Каледа Бохъ
Падсядьтъ онъ ка трапьзе,
Да вечърю вьчэряитъ;
Падастъ тьбе Злату книгу,
Да ты спаёшъ ясну песню,
Да веру ты Богу даёшъ,
Да иво ты нь гневаишъ,
Штобъ большэ онъ нь сердился.»
Съ таво наша песня пашла,
Да паётца въ нашэмъ сьле,
Въ нашэмъ сьле, ва горадь,
Ой, Кальда, нашъ Кальда.

    Пака дети хадили па дварамъ и кальдавали, юнашы и девушки сабирались играть хараводъ и пели следующую песню да двухъ часовъ папалуначы.

Песня 12.

Ой, наставалъ, наставалъ, мать,
Ой, красный - день, Каледавъ - день.
Да сахадилъ Каледа Бохъ,
Да сахадилъ онъ на гару,
Садился онъ падъ дерьва,
Падъ дерьва, у ключыка;
А къ намъ ищо нь трогался,
Што сидитъ онъ падъ дерьвамъ,
Падъ дерьвамъ у ключыка,
А што сидитъ падъ дерьвамъ,
Да видитъ всё онъ са гары
Што сталася да на зьмле.
Какъ молатцы у ключыка,
Да девицы ваду бьрутъ.
Съ млатцами паглумилися,
Прьдъ Богамъ правинилися,
Правиннасть, грехъ сатворили.
Разгневался тутъ Вышний Бохъ,
Разгневался, рассердился,
Да ведь онъ казнь имъ сатварилъ,
Што насылаитъ лютый громъ,
Лютой громъ, люту молнию,
Штопъ пагубить техъ малатцовъ:
Малотчикавъ и девушэкъ:
Малотцы те у ключыка,
Да девицы ваду бьрутъ,
Съ млатцами паглумилися.
Каледа сагласья нь далъ,
Такое слова гаварилъ:
«Ой, Божэ ли, ты Вышний ли,
Азъ, Божэ, сагласья нь далъ,
Такъ пагуби младъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ:
Такъ бей ихъ, Божэ, пабивай,
Штобы сашла Златая мать,
Штобы сашла съ Бьлой гары,
Да радила младенчыка,
Младенчыка заветнава,
Младенца, малада Бога?
Давай мне Залату книгу,
Да пахажу я па зьмле,
Да паучу младъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Штобъ нь хадить имъ къ ключыку,
Да нь глумитца съ девами.
Гадалъ тутъ, думалъ Вышний Бохъ,
Гадалъ онъ мала времьчка,
Мало время, три ньдели,
Пака нь далъ сагласия,
Да нарядилъ онъ лютый громъ,
Лютой громъ, люту молнию,
Да пабивалъ онъ малатцовъ,
Малатцовъ онъ, да девушъкъ;
Тутъ кликнулъ Залатую мать,
Такую речъ ей гаваритъ:»
«Ой, ты,.мать, Залатая мать,
Тьбя мальбою, мать, малю:
Каледа Богъ ужъ на зьмле
На земле онъ, да на гаре,
Да сиделъ онъ падъ дерьвамъ,
Какъ вотъ ужэ и красный - день,
Ушъ красный - день, Каледавъ - день,
А млатцы иво въ гневъ ввьли,
Ва гневъ ввьли, сагрешыли,
Да азъ на нихъ кару навёлъ,
На нихъ нарядилъ лютый громъ,
Лютой громъ, люту молнию,
Да паразитъ младъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Глумились што у ключыка;
Каледа сагласья нь далъ -
Сагласитца - лишъ ты радишъ,
Да лишъ радишъ ты на зьмле,
Да родишъ ты младенчыка,
Младенца, малада Бога;
Да пусть паходитъ па зьмле,
Въ руке иво Злата книга,
Да пусть паучытъ малатцовъ,
Малотчикавъ, да девушъкъ,
Штобы грьховъ нь тварили:
На то, мать, саглашаишся ль,
Сагласна ль, нь сагласна ль ты?
Што ты сайдёшъ да на землю,
Радишъ ли Кальде Богу,
Радишъ ли ты младенчыка,
Младенца, малада Бога.»
Мать иму речью гаваритъ:»
Какъ, Божэ, нь сагласнай быть.
Утрамъ сльчу я на зьмлю.
Но я тьбя мальбой малю:
Младеньцъ толька родитца -
Пашли иму свята Духа,
Да приньсётъ Злату книгу,
В лицэ иво ясно Солнцэ,
Какъ пайдётъ онъ да па зьмле,
Да будьтъ петь ясну книгу,
Да будьтъ петь, да всё учыть,
Кто видитъ иво - веруитъ.»
Речъ мать ищо нь сказала,
Да стался тутъ златой аблакъ,
Златой аблакъ, сияние,
Да скрылъ онъ Залатую мать,
Да сашла ана на землю,
На землю ана, на гару.
Садилась лишъ падъ дерьва,
Где веть сидитъ Каледа Бохъ,
Да тутъ матерь и паньсла,
Панесла Кальда Бога.
Да сидитъ ана на гаре,
Нь многа, девять месяцъвъ,
А всё ищо нь радила.
Лишъ сашла ана на пале,
А въ горадъ жэ нь вхадила -
Убей Бохъ чорна Арапа,
Чърна арапска караля,
Што онъ разведалъ, разузналъ,
Рассердился, разгневался,
Што хочътъ ссечъ Златую мать,
Златую мать, младенчыка,
Младенца, малада Бога -
Идётъ, да думу думаитъ,
Па полю всё кружылася,
Кружылась, закружылася.
Ка Богу нажалилася,
Нажлилась, пьчалилась,
Да пасылалъ свята Духа,
Да сахадилъ тотъ на пале,
Нашолъ онъ Залатую мать,
Хватаитъ иё за руку,
Атноситъ иё на места,
На места, толька въ пьщэру;
Въ пьщэрь темьнь тьмущая,
Всё тьмущая, ночь чорная,
Вльтела лишъ Златая мать,
Ясно Солнцэ прасияла,
Пьщэру всю асветила.
Замучилась Златая мать,
Замучилась, запыхалась,
Да радила младенчыка,
Младенца, малада Бога,
Младова Бога Кальду;
Чудо - дитя заветнае,
В лицэ иво ясно Солнцэ,
Въ руке иво Злата книга,
Златая книга звёздная,
Звьздная, светазарная;
Ещо тутъ чуда сталася,
Всё чуда, да на небь жэ,
На небь, да ва облачъи,
Ва облачъи, да всё ва мгле,
Взашла тутъ ясная звьзда,
Ясна звьзда, и зарница,
Заря ищо нь всходила,
Да никто нь даведался,
Што тагда Богъ ы радился,
Даведалися три царя,
Три царя, ани знахаря,
Три царя атъ Края - зьмли,
Три царя, чорныхъ Арапа.
Да пели звёздную книгу*,
Звёздную книгу знахарску,
Какъ пели, ани видьли;
Сьдлали борзыхъ техъ каней,
Да выихали на пале,
Ищо диву дивуютца,
Да думаютъ, да гаварятъ:
Какъ толька Бохъ сагласье далъ,
Штобы сайти жэ на землю,
Штобъ радилось мало дитя,
Схадилась штопъ съ малотцами,
Съ млатцами, да съ дьвицами,
Ищо веры нь емлющыхъ:
Што лжотъ намъ Звёздная книга,
Ой, лжотъ намъ, ой абманъваитъ.»
Ищо речъ нь праизньсли,
Явилася Звьздна Доля*,
Звьздна Доля самародица,
Такую речъ имъ гаваритъ:»
«Ой, што жэ вы, да три царя,
Ой, три царя, три знахаря,
Да вы умны и бьзумны,
Што веры нь даёте всё,
Што радился Каледа Бохъ,
Спавила иво Злата мать,
Да спавила младенчыка,
Да онъ тутъ, ва пьщэрь-та,
Адно дитё - никаво нетъ,
Да матьри всё жалитца,
Всё жалитца, пьчалитца,
Да плачътца, крикамъ кричытъ.
Сьдлайте вы барзыхъ каней,
А што ищо мне кажэтца,
Да ва дварецъ вьрнитися,
Да атпирайте сундуки,
Вытаскивайте багатства,
Да атправляйтесь въ пьщэру
Тамъ Бога вы приветствавать
Да иму дары даравать,
Штобъ мать иво нь плакала,
Штобъ мать иво нь кликала,
Што такъ ужъ онъ, Богъ, явился
Въ пьщэрь тёмнай. притьмной,
Да сама мать въ пьщэрь той.»
Три царя атвьчали ей:»
«Эй, Доля самародица,
Въ паездку, Доля, тронулись,
Да мы каней паседлали,
Штопъ па зьмле праехатца,
Да паискать младенчыка,
Младенца, малада Бога,
Ой, Доля, да нь знаемъ мы,
Где то дитя радилася,
Где то дитя садилася.»
«Ижжайте, атправляйться;
Ищо нь съехали съ дварца,
Съ дварца ищо, изъ горада,
Васходитъ тутъ ясна заря,
Ясна заря и зарница,
Да светитца, нь заходитъ,
Заря вамъ млада вестница,
Ды вывьдьтъ васъ къ рощыцэ,
Ка рощыцэ, ущэльицу,
Тагда дитя найдёте лишъ,
Кагда заря сакроитца.»
Три царя саглашалися,
Да три царя, три знахаря,
Такое слова гаварятъ:»
«Старикъ намъ, адинъ старый кротъ,
Давно жълая памьреть,
Ва сне видалъ Звьздну книгу.
Такое слова намъ сказалъ:
Да черьзъ всьво три года
На небь ищо чуду быть,
И на ньбе, и на зьмле,
Чуду тайназаветнаму.
У поля да радитца Бохъ,
Радитца малае дитя,
Мало дитя да въ пьщэре;
Да хадить будьтъ па зьмле,
Въ руке иво Злата книга,
Да будьтъ учыть малатцовъ,
Онъ малатцовъ, да девушъкъ.
Надъ дедамъ пасмиялися,
Што молъ давно бальной льжытъ,
Да ужъ нь знаитъ, што и петь,
Но, значытъ, онъ пра то жэ зналъ,
Да пелъ вьдь Звёздную книгу.»
Варачалися три царя,
Варачалися ва дварецъ,
Да атваряли сундуки,
Да атваряли ключыкамъ,
Вытаскивали три вещы,
Да ужъ назадъ падалися;
Ищо нь вышли са дварца,
Взашла тутъ ясная заря,
Ясна заря и зарница.
Вьла ана ихъ па льсамъ,
Па лесамъ, да ущельицамъ,
Дастигли арапскай зьмли.
Тутъ стала ясная заря,
Астанавилась натъ польмъ,
Да надъ полемъ, ва пьщэре,
Туда вхадили три царя,
Да три царя, три знахаря,
Нашли ани младенчика.
Спавила иво Злата мать,
Въ лицэ иво ясно Солнцэ,
Въ руке иво Злата книга;
Но плачътъ Залатая мать,
Всё плачътъ мать и кликаитъ;
Какъ видитъ ана трёхъ царей,
Да трёхъ царей, трёхъ знахарей,
Да вотъ ужъ большэ нь плачътъ,
Лишъ съ ними речи гаваритъ:»
Ой, што жэ вы, да три царя,
Ой, три царя, три знахаря,
Да какъ жэ вы узнали-та,
Што радился Каледа Бохъ,
Да какъ дашли ва пьщэру,
Штобъ увидать младенчыка,
Младенца, малада Бога?
Ой, мати, Залатая мать,
Да мы, мати, нь знали жэ,
Што радился маладой Бохъ;
Хоть пели Звёздную книгу,
Да мы ей нь паверили;
Лишъ Доля самародица
Да речь ана прагаваритъ:
Да зовамъ насъ ана завётъ,
Штобы дашли да пьщэры,
Млада Бога дарамъ дарить,
Што вотъ онъ, младъ Богъ, на небе,
А на зьмле млатъ царевичъ.
Да атваряли сундуки,
Вытаскивали багатства,
Да Бога дарамъ дарили,
Бога ани приветили.
Паседлали барзыхъ каней,
Паехали въ арапский гратъ,
Въ арапский градъ, да ва дварецъ.
Встрьчаитъ ихъ Арапъ кароль,
Да какъ гастей онъ ихъ гаститъ -
Ищо пытаетъ, спрашъваитъ:»
«Ой, да вы, вотъ бы, три царя,
Да три царя, три караля,
Ой, я мальбою васъ малю,
Расъ вы тутъ атъ Края - зьмли,
Есть ли у васъ Звьздна книга,
Есть ли, и вы паёте ли,
Што тутъ за чуда сталася,
Што на ньбе и на зьмле,
Да што взашла ясна звьзда
Ясна звьзда и зарница,
Такая, што нь всхадила.
Ой, ты, арапский ты кароль,
Иль ты ищо нь ведаешъ?
Што тутъ внизу, у поля-та,
У поля, да ва пьщэре
Да радилось мало дитя,
На небе онъ маладой Бохъ,
Зьмле царевичъ маладой,
Да вотъ взашла ясна заря,
Кто иё видитъ, тотъ знаитъ,
Явилась чуда на землю.
Рассердился Арапъ кароль,
Рассердился, разгневался,
Да паслалъ чорный Арапинъ,
Штобы пасечъ малыхъ дьтей,
Да штобъ дайти да пьщэры,
Да штобъ пасечъ мало дитя,
Мало дитя, млада царя;
Вотъ идётъ чорный Арапинъ,
Идётъ сьчотъ малыхъ дьтей,
Ньмнога, девять тысячэй;
Да нь вашолъ онъ въ пьщэру,
Да тутъ спускалась облачъе,
Всё облачъе, всё мглистае,
Да пьщэра закрылася,
Закрылася, укрылася,
Нь видитъ чорный Арапинъ,
Вьрнулся тутъ онъ въ свой дварецъ.
Цари тамъ угащаютца,
Цари пьютъ зельна вино,
Зельно вино трёхлетнее,
Да сабьралъ онъ всехъ баяръ,
Да всехъ баяръ, да всехъ князей,
Да на пиру идятъ и пьютъ,
Што пагубилъ млада царя,
Да иму земли не пльнить,
Три дня у ньво пиръ идётъ;
И столька жэ Бохъ паджыдалъ,
Но вотъ патомъ разгневался,
Разгневался, рассердился,
Да выськаитъ лютый громъ,
Громамъ брасаитъ ва дварецъ,
Да тотъ дварецъ павыгарьлъ;
Цари жэ угащаютца,
Цари пьютъ зельна вино,
Зельно вино трёхлетнее.
Пастроилъ новый онъ дварецъ,
Сазвалъ жэ всехъ умельцъвъ онъ,
Умельцъвъ онъ, искусникавъ:
"Азъ самъ, цари, тотъ камьнь клалъ",
Да пахвальбой пахвастался,
"Богъ, гаваритъ, разгневался,
Да пасылалъ онъ лютый громъ,
Павыгарьлъ тутъ мой дварецъ -
Да мне сильна дасталася,
Азъ строю новый вотъ дварецъ,
Штобъ ньпагода нь взяла:
И если падётъ лютый громъ,
Тьперь штобъ нь павыгарьлъ".
Ищо речъ нь успелъ сказать,
Слыхала иво Моръ - Юдоль*,
Моръ - Юдоль самародица,
Атъ Бога проситъ сагласья,
Штобы мьтнуть люту стрьлу,
Што такъ онъ слово гаваритъ,
Штопъ пагубить иво душу.
Да Бохъ сагласья нь даётъ,
Такую речь ей гаваритъ:
"Моръ - Юдоль самародица,
Нь дамъ, Юдоль, сагласьица,
Штопъ ты пустила лютъ стрьлу,
Да иво душу сгубила -
Но ты сайди къ ньму въ дварецъ,
Да падлажы атравъ-травы,
Штобъ выпилъ онъ атравъ-травы,
Да пусть въ балезни сляжътъ онъ,
Да пусть онъ сляжътъ на пастель,
Да пальжытъ мало время,
Мало время три годичка,
Да штобъ онъ да кастей прагнилъ,
Штобъ воласы выпали все,
Тагда ссьчошъ чърну главу,
Штобъ иму на зьмле нь быть -
А то онъ броситъ ищо зовъ,
Пашлётъ чърна арапина,
Какъ явитца маладой Бохъ,
Штопъ пасечъ иво на куски;
Но онъ ищо вьдь нь знаитъ
Што тотъ сидитъ ва пьщэре -
Арапъ пьщэры нь видалъ,
Спускалася всё облачъе,
Всё облачъе, всё мглистае,
Да пьщэра закрылася,
Закрылась, затьнилася.»
Моръ - Юдоль разгньвилася,
Разгневилась, рассердилась,
Да пальтела ва лужокъ,
Набрала тамъ атравъ-травы,
Атравъ-травы балезньннай;
Да сходитъ ана на землю,
На землю ана ва дварецъ.
Арапъ кароль на трапьзе,
Ему стольникъ службу служытъ,
Льётъ иму зьльно вино,
Зельно вино трёхлетнее;
Вотъ стала тутъ жэ Моръ - Юдоль,
Иё никто нь видывалъ,
Да брала залату чашу,
Сыпала въ зельна вино,
Зельно вино трёхлетнее,
Да въ то вино атравъ-траву,
Атравъ-траву балезньнну,
Да падаётъ злату чашу,
Даётъ Арапу каралю,
Да тотъ пьётъ зельна вино,
Зельно вино трёхлетнее,
Ищё вино нь пригубилъ,
Да закричалъ онъ, завапилъ:
"Охъ, мати, загибаюсь азъ!
Люта атрава на серцэ",
Речъ царь ищо нь вымалвилъ,
Какъ входитъ стара знахарка,
Да видитъ ана Моръ - Юдоль,
Што прьдстаитъ на трапьзе,
Такое слова гаваритъ:
"Ахъ, Моръ - Юдоль самародица,
Да какъ вашла ты ва дварецъ,
Кароль тьбе умилися?
Ищо ты зельна, млада,
Паишъ иво атравъ-травой,
Атравъ-травой смьртльнаю;
Тутъ ва дварцэ сидитъ старикъ,
Да онъ льжытъ на пастели,
Сльпа ль, што иво нь видишъ,
Иво паи атравъ-травой,
Да иво душу пагуби,
Вдоваль онъ ужэ нажылся,
Больнъ льжытъ мало время,
Мало время, да девять летъ -
А ты паишъ младъ караля:
Какъ ты ищо асмелилась?
Какъ къ ньму Юдоль падашла,
Падала зельна вино,
Зельно вино трёхлетнее,
Иво паишъ, иво травишъ?"
Ей атвьчаитъ Моръ - Юдоль,
Моръ - Юдоль самародица:
"Бохъ бьётъ арапска караля!
Младенцъвъ нь памилавалъ,
Паслалъ чърна арапина,
Штобы пасёкъ малыхъ дьтей,
Самую маласть девять тыщь,
Скарей штопъ ссечъ млада Бога,
Но онъ пьщэры нь нашолъ -
Спускалася всё облачъе,
Всё облачъе, всё мглистае,
Да пьщэра закрылася,
Закрылася, укрылася,
Нь пасьчотъ млада Бога.»
Больнъ слёхъ арапский кароль.
Балелъ онъ мала времьчка,
Мало время жэ, три года,
Да кастей жэ онъ весь прагнилъ,
Все воласы павыпали,
Да иму ужъ дасталася,
Онъ Бога всё мальбой малитъ:
"Ой, Божэ, ты радной Божэ,
Што на мьня разгневался,
Разгневался, рассердился?
Ужъ большэ ты нь сжалишся,
Нь сжалишся, нь склонишся?
Больнъ льжу мало время,
Мало время, да три года,
Да кастей жэ азъ весь прагнилъ,
Все воласы павыпали:
Вазьми маю чорну душу,
Штопъ скрытца атъ ньволюшки "-
Мальбой малитъ арапский краль,
Штопъ толька Бохъ памилавалъ.
Да штобы паслалъ Моръ - Юдоль,
Пустила бъ лютую стрьлу,
Папала бъ иму во сьрдцэ.
Выходитъ Залатая мать,
Да всё пьшкомъ ана идётъ,
Да входитъ ва арапский градъ,
Въ арапский градъ, да ва дварецъ,
Да пытаитъ всё спрашъваитъ,
Где сидитъ арапской кароль.
Иму я вестачку ньсу.
Иво любовь заплакала,
Заплакала, закликала,
Въ сьртцахъ ана речъ гаваритъ:
"Штобъ Богъ убилъ бы Моръ - Юдоль,
Разгневалась, рассердилась,
Да выстрьлила во сьртцэ,
Да умьръ онъ таму назатъ,
Таму назатъ три ньдели".
Услышала Златая мать,
Вьрнулася ва пьщэру,
Да къ Богу слова гаваритъ:
"Ой, Божэ, радимый сынокъ,
Да ты тьперь ужэ бальшой,
Атправься ты въ арапский градъ,
Да даньси Злату книгу,
Учи маладыхъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Штобъ ни хадили къ ключыку,
Нь смиялись, нь глумились,
Да лишъ тьбе бы верили,
Пусть верай, клятвай клянутца.
Хади, сыночъкъ, па зьмле
Мало время жэ, три года,
Какъ удальцы умомъ дайдутъ,
Удальцы, красны девушки,
Тагда вспархнёшъ ты на гару,
Да сядьшъ ты падъ дерьвамъ,
Падъ древамъ у белъ кладьнца;
Высока древа вырастьтъ,
Паднимишся ты на неба,
Да сядьшъ ты тутъ ва дварцэ,
Да ва дварцэ при матьри.»
Речъ мать ищо нь сказала,
Какъ три жэ Доли въ пьщэру,
Три Доли самародицы,
Да три Доли крылатые,
Крылатые, пьрнатые,
Брали ани Злату матерь,
Да васпархнули на неба.
Адинъ астался младой Бохъ,
Да сидитъ онъ ва пьщэре
Мало время три ньдели.
Да тутъ явился святой Духъ,
Да иму слова гаваритъ:
"Ой, Божэ ли, Каледа ли,
Ужэ дастатачна сиделъ,
Да тутъ ты, Божэ, въ пьщэре,
Тьперь пара ужъ выхадить.
Убей Бохъ арапска краля,
Разгневался, рассердился,
Да на тьбя казнь вызывалъ,
Штобъ рассечь тьбя на куски,
Штобъ иво землю нь пльнилъ,
Но самъ тьперь ужъ загинулъ:
Иво Моръ - Юдоль стрелила,
Папала иму во сьртцэ,
И умьръ, тьперь, загинулъ.
Но ты вазьми Злату книгу,
Ступай хадить ты па зьмле,
Штобъ учыть млатцовъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Штобъ нь хадили къ ключыку,
Не смиялись, нь глумились.
Да маладой Богъ выхадилъ,
Выходитъ онъ исъ пьщэры,
Да входитъ онъ въ арапский гратъ,
Въ арапский градъ, да ва дварецъ.
Вытаскивалъ Злату книгу,
Да учитъ млатцовъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ.
Кто видитъ малада Бога,
Въ лицэ иво ясно Солнцэ,
Въ руке иво Злата книга,
Тотъ нь пайдётъ ка ключыку,
Ка ключыку, белъ кладьнцу,
Смиятца штобы съ девами,
Штопъ смиятца, да глумитца,
Но тотъ лишъ Богу веруитъ,
Верай и клятвай клянётца,
Штобы пагибель нь чынить;
Да три года Бохъ па зьмле,
Три года пешы ходитъ онъ,
Все удальцы паверили,
Все удальцы, все девушки,
Пагибель большэ нь чынятъ.
Но Богу ушъ пришла пара,
Онъ пешъ ужъ большэ нь ходитъ,
Лишъ васпархнулъ онъ на гару,
Да садился падъ дерьва,
Падъ дерьва къ белъ кладьнцу.
Три дня падъ дерьвамъ сиделъ.
Высока древа вырасла,
Взабрался Богъ жэ на неба,
На неба онъ па дерьву,
Да садился онъ ва дварцэ,
Да ва дварцэ при матьри.
Вышний Богъ иво пахвалилъ,
Што онъ сашолъ жэ на зьмлю,
Научиль млатцовъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Пагибьль штобъ нь чынили.

Другая песня 13.

Ой, Кальда ли, Божэ ли,
Ой, Кальда дамавитый!
Сайди ты, Божэ, на землю,
Да какъ насталъ твой красный - день,
Ой, красный - день, Каледавъ - день,
Да ты хади, пахажывай,
Атъ горада ка гораду,
И атъ сьла да ка сьлу,
Да атъ двара ты да двара,
Паходамъ ты праходишся,
Къ трапезе маей садишся,
Да вечърю вьчэряишъ,
Вьчэряишъ бьлой птицэй,
Белъ птицэй, рагатымъ авномъ;
Праслышала наша зьмля,
Праслышала, услышала,
Што ты паходамъ шэствуишъ.
Нашъ царь тьбе жэртву кольтъ,
Жэртваю кольтъ белъ птицу,
Белъ птицу, рагатыхъ авновъ.
Ой, видьлъ, Божэ, видьлъ ты
Младыхъ юнцовъ, да девушъкъ,
У ключа, Божэ, белъ кладьнца,
Белъ кладьнца, белъ Дуная,
Тамъ девицы воду бьрутъ,
Студёну воду матьрямъ,
Удальцы, девы глумятца,
Глумятца всё, да смеютца;
Но Богъ ыщо нь гневитца,
Нь гневитца, нь яритца,
Лишъ васпархнулъ онъ на неба,
Садитьца онъ, нь садитца,
Къ матери плачъмъ плачътца:
Ой, мати, ты Златая мать,
Вчъра былъ, мати, красный - день,
Да красный - день, Каледавъ - день,
Да всю землю азъ прашагалъ,
Да атъ града и да града,
И атъ сьла, азъ, ка сьлу,
И атъ двара жэ да двара;
Нигде азъ, мати, нь видалъ,
Нь видьлъ млатцовъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Штобъ глумились, смеялися;
Ищо азъ, мати, нь вспархнулъ,
Какъ дастихъ, мати, Дуная,
Дастигъ азъ, мати, и настихъ,
Нашолъ тамъ млатцовъ удальцовъ,
Младъ удальцы, да девушки,
Што глумятца, што смеютца,
На нихъ, мать, азъ разгневался.
Иди жэ, мать, ты на неба,
Да расскажы, мати, Богу:
Все ани, мать, схадилися,
Да все жэртву мне калоли,
Мать вечърю гатовила,
Накрыла злату трапьзу,
Азъ ка вьчэри садился,
Азъ вечърю ту вьчэрялъ;
Да на Дунай азъ нь хадилъ,
И ничьво, мать, нь видалъ".
Златая мать прасияла,
Прасияла, убралася,
Убралась, нарядилася,
Да сама къ Богу аташла.
Пытаитъ Бохъ, спрашываитъ:
"Ой, мати ли, Златая мать,
Прийдётъ ли, мать, ка мне мой братъ,
Да братъ мой, всё Каледа Бохъ,
Дайдётъ ли, мати, атъ зьмли,
Што тьбе, мать, онъ гаварилъ,
Што гаварилъ, загадывалъ?
Да што онъ, мати, вспаминалъ?
Да иму ль жэртву калоли,
Жэртваю иму белъ птицу,
Белъ птицу, рагатыхъ авновъ?
Кагда паходамъ онъ хадилъ,
Садился ль, мати, къ трапьзе,
Вьчэрять Будну вечърю?
Мать иму слова гаваритъ:
Ой, Божэ ли, радной Божэ,
Каледа Землю исхадилъ,
Паходамъ шолъ онъ па зьмле,
Хадилъ атъ града ка граду,
И атъ сьла онъ ка сьлу,
И атъ двара онъ да двара,
Все жэрту иму калоли,
Жэртвай калоли белъ птицу,
Белъ птицу, рагатыхъ авновъ,
Накрыли злату трапьзу,
Да Бохъ къ трапезь садился,
Да вечърю онъ вьчэрялъ,
Да тутъ онъ всё нь гневался.
Лишъ какъ пашолъ на белъ Дунай,
Да тамъ нашолъ младъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ:
Тамъ девицы воду брали,
Студёну воду матьрямъ,
Съ малатцами глумилися,
Глумилися, смиялися,
Каледъ Бога нь встрьчали,
Да тутъ ужъ Бохъ разгневался -
Да пасылалъ мьня къ тьбе,
Штобъ распытать, да распрасить,
Што бы имъ, Божэ, сатварить,
Што, удальцовъ онъ вьдь учылъ,
Удальцовъ, красныхъ девушъкъ,
Да ихъ учылъ, ихъ паучалъ,
Пагибьль штобъ нь чынили,
Штобъ нь хадили на Дунай,
Кагда девы воду бьрутъ,
Съ девами нь глумилися бъ,
Да съ девами бъ нь смиялись.»
Слушалъ ыё Бохъ, услышалъ,
Да тутъ сильна разгневался,
Разгневался, рассердился.
Да кликнулъ онъ тутъ чорныхъ слухъ,
Да кликнулъ слухъ, прикрикнулъ имъ,
Чърнымъ слугамъ Чърна Бога,
Да имъ онъ слова гаваритъ:
Штобъ нарядилъ имъ лютый громъ,
А съ громамъ люту молнию,
Ударилъ громамъ по зьмле
Да штобъ тряхнулась вся зьмля,
Штобъ удальцовъ нь стала бы;
Вдоваль удальцы грешыли,
Тьперь ужэ пришла пара:
Мало время жэ азъ тьрпелъ,
Мало время, да триста летъ,
Тьперь ужъ большэ нь тьрплю,
Тьперь ужэ пришла пара.
Да плачъ идётъ па всей зьмле,
Да на Месяцъ ка мне идутъ
Да Доли самародицы,
Ка мне ани плачъмъ плачутъ,
Што млатцы ихъ нь чэствуютъ" -
Ищо слуга нь атльтелъ,
Да Белъ Бохъ самъ къ нимъ падльтелъ,
Да иму матьрь молитца:
"Ой, Божэ ли, ты Белый ли,
Тутъ Вышний Богъ разгневался,
Разгневался, рассердился.
Млатцы бьды наделали,
Да онъ ымъ кару сатварилъ,
Што патрясётца вся зьмля,
Да удальцовъ нь станьтца:
Тьбя я мальбою малю,
Да, Божэ, ты нь гневайся,
Какъ Вышний тутъ разгневался,
Лишъ кликни Кальду Бога,
Да правитъ онъ падъ дерьвамъ,
Да вы падъ древа сядите,
Да думу пригаворите,
Штобы зьмле да нь трястись,
Скора млатцамъ на умъ придётъ,
Штобъ нь хадить на Белъ Дунай,
Кагда девы воду бьрутъ,
Студёную бьрутъ ваду,
Студёну воду матьрямъ,
Штопъ съ девами нь глумитца,
Штобъ съ девами нь смиятца.»
Белъ Богъ жэ нь разгневался,
Да Вышню слова гаваритъ:
"Ой, Божэ ли, братишка ли,
Да ты, Божэ, разгневался,
Да ты жэ кару напустилъ,
Штобъ зьмля патрясалася;
Да чорнава слугу кликнулъ,
Кликнулъ слугу, да прикрикнулъ,
Да иму, братьцъ паручилъ,
Штобъ нарядилъ онъ лютый громъ,
Лютой громъ, люту молнию,
Штобы ударилъ лютый громъ,
Да штопъ тряхнулась вся зьмля,
Толька сагласья азъ нь дамъ -
Но ты слугу къ ньму пашли,
Штопъ кликнулъ Кальду Бога,
Што онъ сидитъ падъ дерьвамъ,
Насъ вьть три Бога на ньбе,
Да все втраёмъ пагаваримъ,
Да все втраёмъ падумаимъ.
Каледу распытаимъ мы,
Пытать мы будьмъ спрашывать,
Што на зьмле онъ устроилъ;
Какъ тутъ насталъ жэ красный - день,
Да красный - день, Каледавъ день,
Иму жэртвы калолися,
Млатцы лавили мелку дичь,
Всё мелку дичь, бьлу птицу,
Белъ птицу, рагатыхъ авновъ,
Иму вьчэрять вечърю,
Да садитца ка трапьзе,
Што иму мать згатовила;"
Такое слова тутъ Белъ Бохъ,
Такое слова гаварилъ:
"И если ушъ пажалился,
Пажалился, пьчалился,
Да нада бы слугу паслать,
Да кликнетъ Кальду Бога".
Втраёмъ Боги сидели жэ,
Втраёмъ Боги падъ дерьвамъ,
Падъ дерьвамъ, падъ Вышниимъ*,
Да все думы прадумали,
Прадумали, прагаварили,
Да всё Каледу пытали,
Пытали всё расспрашъвали,
Да какъ па зьмле пахадилъ:
Тотъ имъ такой атветъ дьржытъ:
"Што все справляли красный - день,
Всё красный - день, Каледавъ - день.
Да все мне жэртву калоли,
Жэртвай калоли белъ птицу,
Белъ птицу, рагатыхъ авновъ,
Млатцы лавили мелку дичь,
Да къ матьри иё ньсли,
Да тутъ жэ мать гатовила,
Гатовила Будну вьчэрю,
Да трапьзу накрывала,
Да азъ сиделъ на трапьзе,
Будну вьчэрю вьчэрялъ;
Но лишъ взашло ясно Солнцэ
Закончился тутъ красный - день
Тутъ красный - день, Каледавъ - день.
Да аташолъ на Белъ Дунай,
Да азъ нашолъ тамъ девушъкъ,
Што ани тамъ воду брали,
Студёну воду матьрямъ.
Зъ девами млады удльцы,
Да удальцы всё глумятца,
Да удальцы всё смиютца,
Мьня ани нь встретили,
Студёнай вады не дали,
Штобы напился азъ у нихъ,
Златую главу прилажылъ,
Штопъ попилъ студёнай вады,
Да штобы попилъ изъ рьки,
Туда пришла Жыва Доля*,
Жыва Доля самародица,
Мне набрать студёнай вады,
Да мне бы службу саслужыть,
На нихъ, братъ, азъ разгневался "-
Тутъ Вышний Бохъ речъ гаваритъ:
"Какъ тутъ, братъ, нь разгневатца.
Азъ самъ, братишка, па зьмле,
Што самъ, братъ, азъ пахажывалъ,
Да какъ жэ былъ всё красный - день,
Всё красный - день, да Вышний - день*,
Мьня младцы нь встретили,
Азъ самъ, нь долга думая,
Ударилъ самъ лютымъ громамъ,
Да громамъ, лютай молнией,
Да самъ всю землю бы тряхнулъ,
Да удальцовъ бы пагубилъ,
Штобъ на зьмле млатцамъ нь быть,
Лишъ кагда имъ на умъ прийдётъ,
Штобъ меня паприветствавать,
Тагда бы азъ аставилъ ихъ".
Белъ Бохъ таку речъ гаваритъ:
"Ой, братьцъ ли, ой, Вышний ли,
Ушъ ты, братишка, гневишся,
Ушъ ты, братъ, саглашаишся,
Да штобы землю всю тряхнуть,
Штобъ пагубить младъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Да все ани нь грешыли,
Пагибель все нь тварили:
И азъ сагласья нь даю,
Да штобы землю всю тряхнуть".
Каледа Богъ атветъ дьржалъ:
"Азъ лишъ съ темъ сагласился бы:
Мьня радила бъ Злата мать,
Радила мьня на зьмле,
Да на зьмле малымъ дитёмъ,
Малымъ дитёмъ, младымъ Богамъ;
Штобы азъ вырасъ, падрасталъ,
Штобы учылъ младъ удальцовъ
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Штобъ ыхъ учылъ па Златъ книге,
Штобъ толька имъ на умъ пришло,
Штобъ толька мне паверили.
Какъ слову Кальды Бога
Да Вышний Бохъ сагласье далъ.
Да кликнулъ Залату матерь,
Да ей онъ слова гаваритъ:
«Ой, мати ли, Златая мать,
На землю ищо нь сашла,
Штопъ па ней, мати, пахадить,
Штопъ павидать младъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Кагда пайдёте на Дунай,
Да на Дунай, мати, вместе,
Набрать штопъ студёнай вады,
Студёнай вады матьрямъ,
Гатовить Будну вечърю,
Вьть скора будьтъ красный - день,
Вьть красный - день, всё Вышний - день".
"Я, сынку, ищо нь сашла,
И я тьперь ужъ нь пайду;
Што такъ Доля разгневалась,
Разгневалась, рассердилась,
Жыва Доля самародица,
Да двери призамкнула все,
Штобъ нь вашла я ва дварецъ.»
«Што бы Доля ни тварила -
Всё эта лишъ да времьни,
Да вновь наступитъ красный - день,
Всё красный - день, Каледавъ - день,
Каледа Богъ ушъ тутъ сайдётъ,
Да ужъ онъ сядьтъ на гаре,
Што на гаре, падъ дерьвамъ,
Падъ дерьвамъ, падъ Вышниимъ,
И ты, мати, тожэ сайдёшъ,
Да сайдёшъ Бога паньсти,
Зачнёшъ ты, мати, паньсёшъ,
Паньсёшъ Кальда Бога;
Да сайдёшъ ты жэ на пале,
На поле въ арапскай зьмле,
Да радишъ малае дитя,
Мало дитя, млада Бога;
Патомъ взайдёшъ ты на неба,
Да сядьшъ ты тутъ ва дварцэ,
Патомъ ты младой Божыцэй:
Съ зьмли тьбе приветы шлютъ,
На небе паклонъ атдаютъ,
Паклонятца ясны звёзды.»
Са словамъ Вышньва Бога
Злата мать саглашалася,
Штобы сайти да на землю,
Штобъ радить Кальда Бога -
Да ждётъ, паждётъ да времьни,
Кагда наступитъ красный - день,
Всё красный - день, Каледавъ - день.
Каледа Богъ жэ ва дварцэ
Да сидитъ мало времьчка,
Малъ время - девять месяцъвъ.
Взашло тутъ яснае Солнцэ,
Ужэ нь лютая зима,
Лютая зима снежная.
А съ Солнцэмъ ясная заря,
Ясна заря, ясна звьзда,
А са зарёю красный - день,
Всё красный - день, Каледавъ - день.
Тутъ Доля самародица
Да крикнула, прикрикнула:
"Ой, царю, царь, ты баяринъ,
Павыйди, царь, ты на крыльцо,
Штобъ увидать ясно Солнцэ,
Ясно Солнцэ, ясну зарю,
Ужъ наступаитъ красный - день,
Всё красный - день, Каледавъ - день,
Для Бога жэртву закали.
Ушъ пашли младъ ваеводу,
Штопъ палавилъ онъ мелку дичъ,
Мьлку дичь, белую птицу,
Да снёсъ ихъ старай матьри,
Гатовить Будну вечърю;
Што ушъ прийдётъ онъ ва дварецъ,
Падсядьтъ онъ ка трапьзе,
Вьчэрю павьчэряитъ".
Какъ крикнула Жыва Доля,
Всё крикнула, прикрикнула,
Услышала Златая мать,
Да убралась, нарядилась,
Да сашла ана на гару,
Садилася падъ дерьва,
Падъ дерьва, падъ Вышнее,
Где садитца Каледа Бохъ,
Да Бога ана зачала,
Зачала, мати, паньсла,
Сидитъ сама падъ дерьвамъ,
Служытъ ей Жывая Доля,
Жыва Доля самародица,
Служытъ студёнай ей вадой,
Студёнай вадой чыстаю,
Да хлеба вовсе нь ела;
Да на гаре тутъ сидела,
Малъ время - девять месяцъвъ.
Доля ей слова гаваритъ:
"Ой, мати ли, Златая мать,
Давольна мать сидела ты,
Сидела, мати, на гаре,
Пара сайти ужъ на пале,
На поле въ арапску зьмлю,
Штобы радить мало дитя,
Мало дитя, млада Бога".
Златая мать схадила тутъ,
Схадила, мати, на пале,
Ужъ въ горадъ ана нь вашла,
А што ва горадъ нь вашла -
Арапъ кароль разгневался,
Разгневался, рассердился,
Да пасьчотъ мало дитя,
Мало дитя, млада Бога;
Гадаитъ матьрь на пале,
Куда итти, да што делать,
Где бы радить мало дитя,
Заплакала, закликала,
Да Богу жалью жалитца.
Жывая Доля тутъ сашла,
Жыва Доля самародица,
Такое слова гаваритъ:
"Пайдёмъ-ка, мати, падайдёмъ,
Тутъ на низу, ва пьщэре,
Малое дитя ты радишъ,
Мало дитя, млада Бога.
Златая мать ва пьщэре,
Да тутъ мати замучылась,
Замучылась, запыхалась,
Кукушкай адинёшънькай,
Да всплакнула, заплакала,
Што роды иё лютые,
Што ей самой и павивать,
Што ей самой и абмывать;
Впархнула тутъ Жыва Доля,
Жыва Доля самародица,
Да ва пьщэру къ ней вашла,
Прислужывать ей начала,
Ищо ражать ей памагла,
Ражали малае время,
Мало время - три ньдели.
Вспархнула Доля на гару,
Рожную траву тутъ брала,
Рожну траву радовицу,
Да матьри иё даётъ,
Лишъ траву ей паложыла.
Лишъ траву та папробъвала,
Малое дитя радила,
Мало дитя, млада Бога -
Чудо - дитя заветнае,
Яснае Солнцэ съ нимъ взашло,
Ясно Солнцэ - ево лицо,
Въ руке иво Звёздна книга,
Звёздна книга пазлачъна,
Да ту книгу онъ всё паётъ -
Сльтали Доли са гары,
Девять Доль* жэ самародицъ.
Ани при нёмъ службу ньсутъ,
Службу ньсутъ пака растётъ.
Златъ матьрью иму стали,
Да штопъ пашолъ онъ па зьмле,
Да учылъ млатцовъ удальцовъ,
Младъ удальцовъ, да девушъкъ,
Штобъ нь хадили на Дунай,
Штобъ нь глумились съ девами,
Нь глумились, нь смиялись,
Нь то Бохъ сагласья нь дастъ,
Кагда наступитъ красный - день,
Всё красный - день, да Вышний - день;
Да пайдётъ Бохъ па всей зьмле
На мала время - три года -
Патомъ взньсётца на неба.
Да иму песню слажыли,
Да песню девы прапели,
Да иму песню ту паютъ.

Другая песня 14.

Жывая Доля въ гораде,
А ва дварецъ-та нь вашла,
Какъ крикньтъ ана, прикрикньтъ:
"Ой, вы-де малые дети,
Малы дети дьвяти летъ,
Штобъ на Дунай нь хадили,
Съ дьвчонками нь глумились,
Да штобъ ищо нь смиялись,
Лишъ при матери сидели,
Какъ та Душа да на ньбе,
Всемъ имъ при матьри сидеть,
А при Юдоли нь хадить,
Хадить вамъ толька на пале,
На поле, да ва пьщэру,
Маладой царь тамъ радился,
Всю землю онъ ужъ захватилъ,
Захватилъ ужъ, запаланилъ,
Маладой царь да со неба,
Маладой царь, маладой Бохъ",
Радилась малае дитя -
Никто въ пьщеру нь идётъ,
Никто пачотъ нь ваздаётъ.
Такое слова гаваритъ:
«Где вы все, малые дети,
Малые дети зъ горада,
Штобы пашли все въ пьщэру.
Штопъ пашли паприветствавать,
Мать ихъ падаркамъ падарить,
Падаритъ злата яблака,
Златъ яблака, белую гроздь,
Белую гроздь да чистую,
Чистую гроздь, душыстую,
Млада Душа иё сеитъ,
Сеитъ на гаре, на ньбе,
На небе, да ва садичке,
Где самъ Бох пахажываитъ.»
Крикнула Доля, прикрикнула,
Малые дети вышли все,
Малыхъ дьтей три тысячы,
Да на пале ани вышли,
На поле да ва пьщэру;
Малы дети славчылися,
Да матьри приветъ сньсли,
Дарили малъ падарачъкъ,
Дарили чиста золата,
Чисто злата и сьрьбро,
Бьлу свьчу зажыгали,
А на матьрь нажалились,
Нажалились, абидьлись,
Малыхъ дьтей нь дарила,
Вьдь нету злата яблака,
Златъ яблака, бьлой грозди,
Да белай грозди жэ чистай,
Чистой грозди, да душыстай,
Да плачътъ матьрь, кликаитъ.
Жывая Доля сльтела,
Пытаитъ иё, спрашъваитъ:
Ой, мати ли, Златая мать,
Да што ты, мати, жалишся,
Што жалишся, пьчалишся,
Да што жэ ты, мати, плачъшъ,
Плачъшъ, мати, да кликаишъ?
Бога вьдь, мати, радила,
Младова Бога Кальду,
Никто въ пьщэру нь идётъ,
Штопъ тьбя, мати, увидать,
Но лишъ дашли малы дети,
Малыхъ дьтей три тысячы,
Да ани Бога дарили,
Дарили чиста золата,
Чисто злата и сьрьбро,
Ищо свьчу ему зажгли,
А ты всё, мати, жалишся,
Всё жалишся, пьчалишся?"
Тиха ей мать атвьчаитъ:
"Жыва Доля самародица,
Ушъ какъ, Доля, нь плакатца.
Младенцы Бога славили,
Да иму дары дарили,
Мьня ани приветили,
Да я ихъ нь аддарила,
Нь быть въ пьщэре ничъму,
Съ таво, Доля, кручынюсь я,
Кручынюсь, да пьчалуюсь.»
Жыва Доля ей гаваритъ:
«Ой, мати ли, Златая мать,
Ужъ мьня, мати, падажди,
Пака сльтаю на ньба,
Да на ньба, да ка Богу,
Дастъ мне Бохъ, тольчка придастъ,
Дастъ мне златые яблаки,
Дастъ мне ищо млада Душа*,
Дастъ Душа, тольчка придастъ,
Дастъ ана мне белую гроздь,
Белую гроздь всё чыстую,
Чыстую гроздь, душыстую,
Малыхъ дьтей ты падаришъ,
Штопъ тебя славай славили.»
Сказала Доля вернае,
Аткрыла жэльзны врата,
Жълезны врата кованы,
Аткрыла и закрыла ихъ,
Штобъ дети нь выходили,
Пака вьрнётца со ньба,
Да съ неба, всё атъ Бога-та.
Тутъ дети все захныкали,
Захныкали, заплакали,
Злата мать утьшаитъ ыхъ,
Да имъ славечка гаваритъ,
Ой, вы, малые детачки,
Давольна ушъ паплакали,
Давольна ушъ пакликали,
Даждитися ищо чудокъ,
Ищо чудокъ да вечъра,
Лишъ толька Солнышка зайдётъ,
Да тутъ и Доля вьрнётца,
И я падаракъ аддарю,
Падаракъ - златы яблаки,
Златъ яблаки, белую гроздь,
Штобъ мьня славай славили,
Вьдь радила мало дитя,
Мало дитя, млада Бога."
Малые дети смолкнули,
Примолкли, ушъ нь плакали,
Нь плакали, нь кликали,
Возле дитя садилися.
Имъ дитятка книгу паётъ,
Звёздну книгу злачоную.
И тутъ пришла Жыва Доля,
Жыва Доля самародица.
Въ руке златая карзина,
Въ карзине златы яблаки,
Златъ яблаки, белая гроздь,
Белая гроздь да чыстая,
Чыстая гроздь душыстая,
Да матьри всё аддала.
Матьрь дьтей адарила:
«Идите, дети родные,
Вьдь вы мьня праславили,
Са мною малада Бога,
Но васъ тьперь ужъ Бохъ славитъ.
Да шлётъ мне златы яблаки,
Златъ яблаки, белую гроздь,
Белую гроздь, да чыстую,
Чыстую гроздь, душыстую,
Штобъ вамъ падаракъ аддарить.
Но васъ я мальбою малю,
Лишъ толька вайдёте въ горатъ,
Мьня вы славай славьте жэ,
Да пра мьня песню спойте:
«Царь ли, арапский ты кароль,
Иди жэ, царь, павыйди-ка,
На низъ толька, всё на пале,
На поле, царь, ва пьщэру.
Сльтела Залатая мать,
Сльтела мать да со ньба,
Да ана Бога радила,
Радила Бога, младенца,
Младова царя на зьмле -
Никто въ пьщэру нь вхадилъ,
Штобъ видьтъ малада царя,
Млада царя, млада Бога,
Мы все, царю, ушъ схадили,
Схадили, царю, на пале,
Вхадили, царь, ва пьщэру,
Мала дитя падарили
Чистымъ златамъ, белъ сьрьбромъ,
Да белую свьчу зажгли;
Злата мать улыбалася,
Да насъ падаркамъ дарила,
Дарила намъ златъ яблаки,
Златъ яблаки, белую гроздь,
Белую гроздь, да чыстую,
Чыстую гроздь, душыстую.»"
Думу имъ матьрь гаваритъ,
Малы дети песнь слушали,
Песнь слушали, песнь запели,
Да въ горадъ ани вхадили,
Златые яблаки ньсли,
Да белу гроздь ани взяли,
Па гораду ани ходятъ,
А ва дварецъ жэ нь входятъ,
«Да лучшэ песню прапаёмъ:
Царь ли, арапский ты кароль,
Иди жэ, царь, павыйди-ка,
Толька на низъ, да на пале.
Ва поле, царь, ва пьщэру,
Златая матьрь сльтела,
Сльтела матьрь со ньба,
Да Бога ана радила,
Бога радила младенца,
Царя младова на зьмле -
Никто въ пьщэру нь хадилъ,
Штобъ увидать млада царя,
Млада царя, млада Бога,
Мы все, царю, ушъ схадили,
Схадили, царю, на пале,
Вхадили, царь, ва пьщэру,
Мала дитя падарили
Чистымъ златамъ, белъ сьрьбромъ
Да белую свьчу зажгли;
Злата мать улыбалася,
Да насъ падаркамъ дарила,
Дарила намъ златъ яблаки,
Златъ яблаки, белую гроздь,
Белую гроздь, да чыстую,
Чыстую гроздь, душыстую.»
Малые дети песнь пели,
Песню пели па гораду,
Хадили атъ двара къ двару,
"Кто эту песню слушаитъ,
Пускай падаркамъ падаритъ,
Даръ падаритъ малымъ дьтямъ."
Да тутъ ушъ царь разгневался,
Разгневался, рассердился -
Дети иво нь славили,
Къ ньму ва дварецъ нь пришли -
Да шлётъ чърна арапина,
Да пасьчотъ малыхъ дьтей,
Саму маласть - три тысячы.
Стара ихъ мать заплакала,
Заплакала, закликала,
Ва голасъ плачьтца къ Богу.
Да толька къ Богу жалитца,
Всё жалитца, пьчалитца,
Да ты пашли жэ Моръ - Юдоль,
Бей иво тяжкай булавой,
Бальнымъ пусть сляжътъ на пастель.
Балеитъ пусть мало время,
Мало время - три годичка,
Тагда толька душу аддастъ.
Да такъ песня слажылася,
Ищо такъ песня паётца.

Copyright © 2001-2005
Автор сайта : Мельников Виталий
"Язычество славян" https://paganism.msk.ru