Прашу добрава чытатьля вьлькадушна прастить за лишение иво удавольствия чытать саатветствующые строки на прькраснамъ балгарска-макьдонскамъ наречъи изъ-за труднастей, связанныхъ съ ызданиемъ. Ва-втарыхъ, за опыты съ письмомъ, связанныхъ какъ съ темъ, што мы имеимъ дела съ песнями, причомъ съ сахранившымися распевами (некатарые абрасцы каторыхъ можна заказать па указаннымъ въ канцэ книги даннымъ), следаватьльна съ асобымъ складамъ речы, патчыняющымся павтаряющымуся бою, т.е. атвльчоннаму атъ смысла ударению; такъ и съ асобымъ мнениемъ, ставящымъ ва главу угла Говаръ, какъ радавую духовную сопствьннасть, а свабоду иво выражэния въ письме щытающымъ асновай вечнава вьчъвова радавова равнаправия. Атличый и асобьннастей нь такъ ужъ многа: 1) вместа уничтожъннава врагами русскай речы "ять" упатрьбляитца "ь", звучащэе какъ краткае бьзударнае "и", а вместа бьзударнава "э" краткий "ъ"; 2) "ч" и "щ", какъ мяхкие, патчоркнуты твёрдыми гласными, хатя древнее письмо движътца скарее въ абратнамъ направлении, т.е. "чю", "чя"; 3) ньпрьрывнасть азвучъннава прьдлажэния, вызывающая аглушэние или азвонку сагласныхъ. Свой говаръ пьрьвотчыкъ атноситъ къ "акающъму" южна-русскаму, въ атличые атъ васхититьльнава твёрдава "ъ-кающъва мъсковскъва". Тьперь кратка а сабиратьляхъ.

    "Радопскае аткрытие" Стефанамъ Вьрковичъмъ и Иванамъ Галаганавымъ, народные песни возраста 2500 летъ, самъ Вьрковичъ рассматривалъ какъ аткрытие века. Внимание къ народнаму духовнаму багатству Балгарии накрепка прикавалъ сваими исследаваниями въ 50-хъ гадахъ Х1Х века Ю. Вьнелинъ, развилъ эту связь И. Хаджыканстантинавъ-Джынотъ и Т. Раковский, каторымъ увлькался и Вьрковичъ. Иво труды: "Народни умотворения отт Серско (Сб. НУ,10,1894); "Сборникъ Верковича.1. Народныя песни Македонскихъ болгаръ. Под ред. П.А.Лаврова" (Спб.1920г.); "Lidove povidky Jihomakedonske" z rukopisi St. Verkovicovych, vidali P.A. Lavrov a J. Polivka (Praze, 1832); "Описание быта болгаръ, населяющихъ Македонию" (Моск. Унив. Извест. 1868, №3); "Топографическо - этнографический очеркъ Македонии" (Спб. 1889); 2-й т. "Народне песме Македонски бугара". Страстна жълая атыскать натписи и дажэ грабницы вьликихъ Славянъ: Арфея, Филиппа 11, Альксандра 111 Макьдонскава Вьликава, съ помащъю И. Галаганава Вьрковичу удалось абнаружыть песни а нихъ въ Югавасточныхъ Радопахъ, у Помаковъ и Мърваковъ, гаварящыхъ па-балгарски, жывущыхъ аддельна и ревнастна хранящыхъ старинные абычаи и сакровища народнава духа. Вьльчайшэй заслугай Вьрковича и Галаганава стала прьвращэние круга песьнъ изъ устнава творчъства, падвержъннава забвению и измьнению, въ письмьнный обрасъ, прадалжающый сваё присутствие въ жызни новыхъ пакалений.

    Башнякъ Стефанъ Илия Верковичъ радился 5.3.1821 г. въ с. Угляра, Босенска Посавина. Закончывъ каталичъскае учылищэ и прагимназию въ !835 г. паступаитъ въ гимназию при Сутинскамъ манастыре, въ 1837 сталъ паслушникамъ манастыря, но манашъства нь принялъ. Въ1839 абаснавался въ Загрьбе, занимаитца тиалогией и филасофией, но въ 1843 изъ-за балезни прькращаитъ занятия, аставя высшэе абразавание безъ завьршэния. Въ студенчъстве пападаитъ патъ сильнае влияние Славинскава паита Андрия Качич-Миошича (1690-1760), зборникъ каторава "Razgovor ugodni naroda Slovinskogo" сталъ иво настольнай книгай. Апщэствьнные взгляды и смыслъ славянства праясняютца падъ влияниемъ Людевита Гая. Пазднее былъ атозванъ въ Белгратъ. Тамъ въ 1848 знакомитца съ И. Гарашанинымъ и иво "Начъртаниемъ". Въ 1849-50 путьшэствуитъ па западу, въ бывшыхъ серпскихъ земляхъ, праизвадя первые опыты па распрастранению вьлькасерпскихъ взглядавъ Гарашанина. Въ путьшэствии убьждаитца въ исключытьльнамъ багатстве народнава мира. Сабираитъ многа цэннастей. Въ 1855 савьршаитъ 2-е путьшэствие, па дагавору съ серпскимъ правитьльствамъ. Выбираитъ пастаяннымъ местамъ жытьльства Сяръ и палучаитъ вазможнасть изучэния Макьдонии. 1856-58, палагаясь на помащъ мнагачысльнныхъ сатрудникавъ изъ абразованнай срьды, усильнна сабьраитъ балгарские песни, часть исъ каторыхъ выпускаитъ въ 1860 въ Белграде "Народне песме Македонски бугара, кн.1. Женски песме". Для 2-й кн. (Мужски, или трапезарски (пирови) песме) привлькаитъ къ сатрудньчъству Божыкава, Солунко и др. Въ 1862 палучаитъ атъ серпскава правитьльства тайнае задание па укрьплению славянскава самасазнания атнаситьльна гречъскава влияния. Въ 1863, па прьдлажэнию Я. Шафарика, избранъ членамъ садружъства серпскай славеснасти въ Белграде. Жэнитца на грькине Елене, атъ брака съ каторай раждаютца Илия (1867-85) и Марта (1870-1935).

    Въ 1862-75 падъ ымьньмъ Влашычъ участвуитъ въ работе па вазраждению балгарщыны въ Макьдонии. Въ 1865 пазнакомился съ деятьльмъ вазраждения исъ с. Търлисъ, Валовицко, И. Галаганавымъ и ихъ внимание сасрьдаточылась на сабрании старинныхъ балгарскихъ народныхъ песьнъ. Успехъ приходитъ въ 1867 въ Маскве на 1-мъ архьалагичъскамъ съезде, на каторамъ онъ дакладывалъ абъ аткрытии песни абъ Арфее, што вызвала жывое внимание участникавъ. Награждёнъ граматай, залатой мьдалью и ордьнамъ "Св. Анна".

    Палучаитъ назначэние итальянскимъ консуламъ въ Сересъ, но изъ-за абастрения апстановки и угрозы заключэния рьшаитъ въ 1877 уехать въ Рассию. Въ Сяре асталась бальшое сабрание рукаписей, изъятае и исщэзнувшэе (16000 строкъ для 3-ей книги "Веды Словена" и пр.) где-та въ хранилищахъ. Цъной агромныхъ усилий издаётъ въ Рассии 2-й т. "Веды Словена" и "Топогр.- этногр. очъркъ Макьдонии. Вьрнувшысь въ Макьдонию прьтставльнъ въ 1891 къ пажызньннай пенсии за выдающыися заслуги. Въ 1893 умираитъ въ Софии. Наследники Вьрковича прьдлагали правитьльству выкупить сабрание (1515 песьнъ, сказаний и прьданий, въ 300000 строкъ), но прьдлажэние асталась бьзъ внимания. Вьрковичъ былъ убьждёнъ, исхадя исъ сваихъ исследаваний, въ томъ, што Арфей, Филиппъ, Альксандръ Вьликий - Славяне, што наиболее старымъ насьлениемъ Балканъ являютца Славяне, и имьнна атъ нихъ Греки заимствавали сваё высокае искуства.

    Иванъ Попилиевъ Гологановъ праисхадилъ исъ стариннава балгарскава сьмейства, атличавшъвася крепастью и мнагадетнастью. Радился въ Търлисе, Демирхисарскава санджака въ 1839 г., старшый сынъ у свящэнника и 4-ра млатшыхъ. У самаво Ивана была 6-ра дьтей. Акончывъ гречъскае учылищэ, въ 1856 паступаитъ въ Търлисскае балгарскае учылищэ при архимандрите. 17-ти летъ назначънъ учытьльмъ въ Търлисъ. Съ1860 да 65 учытьльствуитъ въ с. Крушэво, въ 1865-66 писарь въ манастыре. Въ1867-77 сатрудничаитъ съ Вьрковичъмъ па сабранию песьнъ. На ньво льгла аснавная забота па збору, записи и упарядачыванию песьнъ. Аставилъ писарства, аткрылъ въ Крушэво сваю лавку. Нескалька разъ задержывался турецкими властями, и на прадалжытьльнае время въ 1876 и 1887г. При обыске иво дома исщэзли старинные балгарские книжные памятники.

    Иванъ Галаганавъ атличался завиднай абразованнастью, атлична владелъ новымъ и старымъ гречъскимъ, былъ вьсьма начытанъ. Любитьль Гомэра. Умьръ въ Крушэво на 56 г. жызни, нь даждавшысь признания, каторае заслужылъ какъ деятьль вазраждения Славянства и сахранения иво духовнава багатства. Сведьния приводятца исъ книги Ив. Багданава "Веда Словена" (София). Аттуда жэ приводятца, какъ прадалжэние прьдисловия, бьседы са стариками, записанные Галаганавымъ, а такжэ другие песни абъ Арфее (въ канцэ).

Разгаворъ съ Хасанамъ исъ сьла Корава.

 - Темъ песнямъ, каторые мне рассказалъ, атъ каво имъ научылся?
 - Научился имъ атъ друга, каторый былъ известнымъ пьснапевцъмъ павсюду въ нашыхъ сёлахъ. Тотъ зналъ и многа другихъ песьнъ, но нь могъ сразу имъ научыть, зналъ адну песню, каторая, штобы спеть, длитца три дня и три ночы, мне очънь хателась иё выучыть, но нь смогъ, ужъ очънь была бальшая, такъ мне стыдна, што нь смогъ иё запомнить, но што делать, разъ гасподь нь далъ мне столька ума, сколька далъ другу, многа разъ мне иё пелъ, штобъ иё выучылъ, после, какъ увидьлъ, што никакъ нь магу иё запомнить, заплакалъ и сказалъ: "Ахъ! Пака азъ жывъ ищо, славятца нашы деды этай песней, каторую пели нашы цари, какъ умру азъ, са мной вместе прападётъ и песня, каторая асталась и сахранилась у насъ, што паётца толька въ ньчотные годы, а тьперь, можътъ па грьхамъ павьлелъ гаспоть, штопъ прапала"…Вотъ ты удивляишся, баринъ, и другие многие удивлялись, какъ и ты! А мы такими не были малатцами, патаму и гасподь нь давалъ силы ума, штобы што толька слышать, запаминать, какъ ты пишъшъ въ книгу, тагда и азъ записывалъ въ уме то, што слушалъ. А ведь и то атъ Бога, штобы перенимать што-либа атъ нашыхъ дедавъ. Имелъ такую ахоту на песни, што толька аднажды какъ услышу какую песню, какая бы ни была бальшая, записывалъ иё какъ въ книгу, таво и дедъ удивлялся мне, и гаварилъ мне всё, што дьржалъ въ уме. Нь приахотились къ песне, и даражыли, кагда слушали, все нашы рьбятишки ничьво нь знаютъ, патаму што имъ гаварили учытьля, што петь песни грехъ, и кто ихъ паётъ, таво щытаютъ ньвернымъ. Пять летъ назатъ пришолъ въ сьло адинъ учытьль изъ Арчълибийско ва время рамазана. Такъ дапросъ устроилъ нашымъ учытьлямъ, штопъ кто паётъ песни, таво нь пускать на службу. Тагда и мне дапросъ устроилъ, штобъ нь пелъ. Три ньдели нь хадилъ на службу, и съ техъ поръ большэ нь пелъ. Всё, што тьбе рассказывалъ.
 - Как тьбе дедъ рассказывалъ песни, што ты ихъ выучылъ?
 - Онъ мне гаварилъ, што иво дедъ, атъ каторава онъ научылся песнямъ, заверилъ иво нащотъ ихъ, и заклялъ, што нь будьтъ таму дабра, кто нь расскажътъ ихъ другому, кто толька ни захочътъ. Каждый вечъръ мне рассказывалъ, и за кароткае время научылъ петь нескалька песьнъ.

Разгаворъ съ Памакамъ Хасимамъ исъ сьла Чавдърли,
Пазарджыйскай каазы атнаситьльна народнасти.

 - Очънь благадарьнъ тьбе, друхъ, што рассказалъ мне столька песьнъ, каторые са врьмёнъ ищо нашыхъ прадедавъ, и каторые да сихъ поръ хранили для ихъ пачытания, но тьперь ищо тьбя расспрашу и а другихъ, умаляю тьбя мне ихъ рассказать.
 - Да ведь, баринъ, расспрашывай мьня какъ толька хочъшъ и то, што знаю, тутъ жэ тьбе расскажу: азъ завсьгда къ тьбе какъ къ брату; харошые деньги, што мне далъ, упали мне съ неба, какъ атъ Бога, штопъ купить жыта детямъ, штопъ прадьржатца пачти две ньдели съ Божъей помащъю, веришъ ли, баринъ, аставилъ дьтей съ десятью пудами жыта, но тьперь буду прадавать дёгать, какъ толька иво прадамъ куплю жыта, но кагда вьрнусь дамой, штобъ накармить дьтей, ужъ ы нь знаю, и дажывутъ ли маи детки; и дьтей сына азъ ыщо кармлю, вьдь забрили въ службу на два года.
 - Богъ за насъ, другъ, за всехъ и за тьбя. А знаишъ ли, или слышалъ, вы, Памаки, какъ дашли и асели въ гарахъ Доспатъ.
 - Кагда дедъ мьня учылъ и рассказывалъ песни, плакалъ и гаварилъ, што кагда-та нашы деды слыли самыми знамьнитыми багатырями на зьмле, и насьляли Край землю, ихъ ваивода Помашъ, удальцомъ волхамъ* называимый, льталъ какъ птица, да хадилъ дажэ по небу, да служылъ Богу, каторый далъ иму прикасъ пайти въ Дольскую* землю, штобъ научыли иво Доли* всякимъ занятиямъ, асобьнна битве, кагда будьтъ хадить на орды*. Тагда, кагда хадилъ, палюбилъ дочъ Дольскава* караля и жънился на ней, да забралъ иё ва дварецъ. Расъ пришла къ ньму ва дварецъ талпа, плача, нь хватаитъ на всехъ места для пахаты и паздбищъ для ската. Тотъ задумался, што делать. Гаспажа заходитъ къ ньму и гаваритъ, што хватитъ сидеть на этай зьмле, а пара взять сабли и стрелы, сабрать малатцовъ и искать другой зьмли. Тотъ паслушалъ гаспажу, и тагда сабралъ самыхъ маладыхъ удальцовъ, девушъкъ и гаспадаракъ, натъ какими удальцами былъ ваиводай, а девушкамъ и гаспадаркамъ галавой была иво гаспажа, хадилъ па зьмле, где прайдётъ и захватитъ землю, тамъ ставилъ сваихъ ваиводъ управлять теми мьстами, какими гарадами авладьвалъ, давалъ имъ другие названия, падобные имьнамъ гарадовъ въ Край зьмле, такъ паступалъ съ реками и съ марями, штобы дружыне была какъ на Край зьмле. Кагда захватилъ многа зьмли и иму надаела ужэ хадить, спрашываитъ гаспажу, гадитца ли иму сабрать ваиводъ ы тагда падьлить землю, каторую захватилъ зъ дьвятью бальшыми гарадами, штобы бросить жребий каждаму управлять той зьмлёй; на каво падётъ жребий, а иму быть надъ ними первымъ ваиводай и рьшать всё, што да ньво дайдётъ. Гаспажа на то нь сагласилась и сказала иму, што нужна ищо хадить па зьмле, пака нь встретятъ такие горы, какъ Дольские, и, захвативъ ихъ, тамъ асядутъ, да паставятъ гарада и сёла, а другие ваиводы сядутъ па палямъ, а онъ въ гарахъ и, какъ въ Край зьмле ваиводы жыли въ гарахъ при Дольскамъ карале, да искали у ньво суда и учылись какимъ-либа занятиямъ, такъ и тьперь ваиводы пусть являютца къ ньму въ горы и учатца чъму бы та ни была у ньво. Тагда онъ паслушался гаспажы и искалъ такие горы, пака ни дашолъ въ Доспатъ, каторая тагда была пуста, но онъ паставилъ гарада и сёла и засьлилъ, а въ память такихъ горъ въ Край зьмле, назвалъ иё Бела гора и Белюръ горы, въ каторые тагда, кагда засьлили и вьзде стали известны, начали прихадить съ Края зьмли Доли, каторые учыли народъ всякимъ занятиямъ. Аттаво начали верить, што самъ Бохъ спускался въ горы и учылъ людей чъму- нибуть. А атъ таво ваиводы Помаша стали мы и вьдёмся атъ памашскава рода, ищо кагда у насъ были цари; удалей насъ не была, патаму што имъ памагали Доли, но какъ гаварилъ мне дедъ, што кагда-та ищо вьрнутца къ намъ те залатые годы, въ каторые нашы сынавья пакажутъ удаль, каторай все устрашатца.
 - Кагда шли нашы деды па той зьмле, не была ли у нихъ письма или книхъ?
 - Дружыщэ, баринъ, а чомъ ищо ты мьня спрашываишъ, вьдь гаварилъ ужэ тьбе, што ани были самыми учоными въ то время. Дедъ мне рассказывалъ, што у нихъ были учытьля, каторые имъ калоли жэртву…да гаварили што настаньтъ. Той веры была многа книгъ, но въ самамъ высшъмъ пачоте были песни, каторые ани пели, кагда выхадили на рать и кагда на нихъ нападала какое-нибудь зло. Учытьль пелъ и калолъ жэртву для Бога, а девушки свистели въ свирели и управлялись съ хазяйствамъ. Какъ хочъшъ, баринъ, а ушъ паверь, што нашы деды таво времьни были были самыми учоными на зьмле, и все другие прихадили, штопъ спрасить у учытьлей какъ што делать.
 - Нь слышалъ, где-нибуть пападалась что-нибудь атъ техъ книгъ или свиткавъ?
 - Дедъ мне гаварилъ, што такие книги были въ каждамъ сьле въ Доспате, пака нь пришли инаверцы. Тагда нашы враги сильна притьснили дедавъ съ верай, такъ, што никто изъ малатцовъ ни храбрастью, ни удалью нь могъ взять, начали зжыгать те старые книги, асобьнна прежней искуснасти; тагдашний нашъ царь издалъ указъ, у каво найдутъ те старые книги, то таво накажутъ смертью. Тагда некатарые противъ царскава павьления устроили васстание, но царь съ помащъю враговъ пьрьсилилъ ихъ и разагналъ; адни прьтпачли аставить атецъства, но нь веру, и разашлись па разнымъ землямъ, а другие тайна хранили старую веру и книги. Такъ расправились нашы враги, штобы нь апасатца нашыхъ дедавъ, но дастигньмъ жэ верай таво, чъво удалью не смагли и сахранимъ жэ нашу чэсть ва всёмъ, што изъ насъ праизашло, и патомъ ищо прийдётъ время, кагда нашы дети патомъ вазьмутъ верхъ, патаму што и Богъ нь даётъ сагласия, штобы правили толька те, атъ каторыхъ всё праизашло на зьмле.
 - Нь знаишъ ли, тьперь есть где-нибуть скрытые такие старые книги?
 - Можътъ и есть где скрытые такие книги па землямъ, каторые учытьля укрывали па странамъ, штобъ нь нашли ихъ враги. Пять летъ назадъ мне рассказывалъ кое-кто исъ сьла Дьовленъ, што, кагда строилъ хату, выкапалъ адинъ сундукъ для пуль; въ томъ сундуке ничъво не была, кроме пьти кожаныхъ книхъ, каторые, онъ вытащылъ и паказалъ учытьлю. Тотъ иму сказалъ, штопъ крепка хранилъ и никаму нь давалъ, а держалъ ихъ дома, пака нь прийдётъ за ними кто-та изъ Масковскай зьмли, и дастъ ищо за нихъ многа деньгъ, и акажътъ бальшой пачотъ, што въ иво доме нашлись такие старые книги ищо съ таво времьни, кагда нашы деды были въ Край зьмле. Приятель, какъ научылъ иво учытьль, да сьводняшньва дня хранитъ ихъ въ сундуке и держытъ иво закопаннымъ въ адномъ месте въ доме, съ техъ поръ, какъ выкапалъ иво изъ зьмли, прашло, можътъ, летъ дватцать. Другой приятьль исъ сьла Баня гаварилъ мне,, што кагда оралъ ниву нашолъ адну мальнькую пьщэрку, въ каторай была многа чълавечъскихъ кастей, а срьди нихъ былъ сундучокъ изъ жълеза, въ каторамъ были залатые перстни, серьги и ажърелья, и две очънь бальшые книги, те перстни и другие драгацэннасти онъ павытащылъ, а книги аставилъ тамъ и привёлъ учытьля исъ сьла, штопъ тотъ пасматрелъ ихъ и прачыталъ. Учытьль ничъво нь смогъ панять, атъ таво рассердился, развёлъ агонь и спалилъ ихъ. Гаварилъ, што то ищо атъ калдавтства ньверныхъ, и если ихъ найдётъ какой-ньбудь ньверный, тутъ жэ прачтётъ и тутъ жэ узнаитъ, што у нихъ была кагда-та царства, чъво не патерпять у насъ, турки. А залатые драгацэннасти пьрьтапили иму у аднаво чъканщыка въ Пазарджыке, и темъ паправилъ сваё хазяйства. И такъ, баринъ, па нашымъ сёламъ далжно быть многа местъ, въ каторыхъ старые книги зарыты въ землю, или спрятаны ва дваре, но тьперь ужъ никто нь вытаскиваитъ, а прячутъ въ тайникахъ. Кагда-та была ищо большэ, если бы ихъ нь жгли учытьля, а тьперь многие приятьли мне сказывали, што нахадили такие книги, но нашы учытьля ихъ жгли.
 - Дай Богъ, другъ, ньмедльнна пасылай ка мне, какъ наткнёшся ты на што-нибудь исъ таво залатова времьни нашыхъ дедавъ, а чэрьсъ тьбя патомъ вы, Памаки, и дабьётесь той чэсти, каторую имели кагда-та. Патаму умаляю тьбя, какъ толька вдргъ узнаишъ а такихъ книгахъ, сразу штопъ шолъ въ сьло Дьовленъ, а на сколька дней аставишъ сваю работу, тутъ жэ тьбе аплачу паденнае, па 6 гр., а если извльчошъ и приньсёшъ те книги, и если эта те книги, въ каторыхъ записаны песни нашыхъ дедавъ, тутъ ужъ выдамъ тьбе награду въ 1000 гр.:
 - Харашо бы, баринъ, я тьперь пахажу месяцъ па сьлу да паспрашываю а такихъ книгахъ, и сагласьнъ, если заплатишъ па 6 гр. падённа, а если удастца угаварить приятьля изъ Дьовлена прадать мне книги, тагда какъ быть, вьдь у мьня нетъ жыта на 20 гр. въ доме, а бьзъ деньгъ можътъ и нь дать, можътъ и дорага за нихъ запрасить.
 - Ты сматри толька, штобъ иво угаварилъ аддать, а зъ дьньгами тагда устрой пусть самъ приходитъ, штобы толька принёсъ книги, а тагда пагаваримъ и а цъне, если нь сможътъ прийти, тагда ты узнай пра цэну и тутъ жэ прихади ка мне за дьньгами.
 - Такъ, баринъ, и будьтъ, и тьперь а томъ пазабочусь, ищо прайду па другимъ сёламъ распрастраню, но тьперь скора нь смагу дайти да тьбя, патаму што тьперь многа придётца наниматца въ работу па нашымъ сёламъ.
 - Харашо, какъ толька сможъшъ, такъ прийдёшъ, толька гльди, найди где-нибуть старые книги.

Прьдание а Доляхъ.

 - Доли, а каторыхъ многа паётца въ песняхъ, кто такие были?
 - Ну, дарагой, разве ты нь знаишъ, кто были Доли! Ани были люди, какъ мы, была у нихъ бальшое царства; вотъ, кагда-та нашы деды, кагда жыли въ Край-зьмле, насили такое имя Доли; ани были очънь известны и нь толька въ Край-зьмле, ани занимались разными дьлами, а другие мьста были запущъны, и кагда на нихъ сьлились нашы деды, тагда ихъ абрабатывали и учыли людей всякимъ занятиямъ, паэтаму имъ ваздавали чэсть какъ Багамъ, такъ какъ думали, што ани сльтали съ ньбесъ и были посланы Богамъ нарошна, штобы научыть ихъ орать и всьвазможнымъ дьламъ; но после дедавъ, как-та распрастранились па всей зьмле, и тагда-та патьряли то имя Доли, паэтаму каждаму войску, каторае састаяла исъ 5-10 тысячъ душъ и ухадила засьлять какое-нибудь другое пустое места, давалася то имя, каторае насилъ ихъ ваивода, и то имя аставалась за теми навсьгда; патаму нашы деды, кагда дьлились многа разъ на многа войскъ, принимали и многа имёнъ, и такъ да ныне стали различатца между сабой толька па имьни ваиводы, или царя; кагда прашло многа времьни и ани утьряли имя Доли, и сами стали верить въ Доль, што ани не были людьми, но што ани сльтели съ неба и научыли людей чъму бы та ни была. Кагда схадили на землю, то днёмъ пристанищъмъ им были горы, а ночъю хадили па гарадамъ и сёламъ; Доля значытъ, што всё знаитъ.
    Вначале адинъ царь па имьни Крэсникъ, известный въ то время знахарь, началъ учыть нашыхъ дедавъ, што Доли были Бажъства, высшые надъ людьми, паэтаму онъ ыхъ абажъствлялъ и имъ калолъ жэртву; онъ первымъ сыгралъ песни для Доль, въ техъ песняхъ называлъ ыхъ нь толька Долями, но и Ведами Самадивами; а томъ царе рассказывалъ мне дедъ, што былъ чабаномъ при бальшомъ стаде, и, кагда пасъ стада, авчарскай ярлыгай савьршалъ всьвазможные чудьса, какие толька хателъ, т.е. ярлыгай дьржалась стада и паслось па гарамъ, кагда Солнцэ сильна припькала и стада разбьгалася, штобъ укрытца патъ сенью дьревьевъ, взмахнётъ ярлыгай надъ галавой, и Солнцэ затяньтца, такъ иво стада прахлаждалася и паслось па гарамъ; кагда нь нахадилъ вады папить, да и напаить стада, брасалъ ярлыгу въ какое-та места и вотъ, тотчасъ изливалася вада, тагда папьётъ и онъ, и иво стада, и многие другие чудьса савьршалъ, пака нь случылась стать царёмъ.
    Как-та расъ кагда разлажылъ агонь въ гарахъ, где у ниво была стада, пришли къ ньму большэ тысячы Доль Самадивъ, все девушки, сияющые как Солнцэ, съ косами да зьмли, и акружыли иво, да выбирали прамежду сьбя ту изъ нихъ, каторая иво палюбитъ; но онъ прьньбрёгъ ыхъ красатой, патаму што нь палучылъ атъ матьри разрьшэния на жънитьбу, и, будучы савсемъ напуганъ ими, разгневался и махнулъ на нихъ ярлыгай, такъ и избавился атъ нихъ; патаму большэ и нь вазвращался въ горы, а аставилъ стада и сталъ царёмъ, но нь хателъ аставатца въ той зьмле, патаму што баялся, што придутъ Доли и иво саблазнятъ, паскольку иво мать нь пазваляла иму любить Долю, и онъ тагда сабралъ атрядъ малатцовъ и девушъкъ и пьрьсьлился въ другую землю. Толька въ той зьмле началъ петь песни для Доль и ихъ абажъствлять; темъ, што видьлъ Доль какъ девушъкъ, убьдилъ нашыхъ дедавъ, што Доли были жонами; а пра техъ Доль, каторые пришли къ иво кастру, рассказывалъ, што какъ увидьли, што пабьжалъ атъ нихъ и нь смогутъ иво саблазнить, атъ бальшой любви, каторую питали къ ньму, бросились въ агонь, и то иво такъ апьчалила, што бросилъ ярлыгу въ агонь и онъ пагасъ; такъ онъ ыхъ избавилъ, и ани навсьгда скрылись въ гарахъ, пасрамлённые темъ, што Крэсникъ ихъ прьвзашолъ.
    Тодъ жэ царь Крэсникъ многа расъ патомъ хадилъ въ горы къ Долямъ и имъ калолъ жэртву, но те большэ нь лезли, а учыли иво темъ занятиямъ, каторыхъ онъ да этава нь зналъ, и аттаво праславился па всей зьмле.
 - Чорнае море, а каторамъ многа гаваритца въ песняхъ, эта то, што въ этай зьмле, или какое другое?
 - Разве нь знаишъ, што за Чорнае море, пра каторае рассказываютъ песни, - то въ Край- зьмле; называлась Чорнымъ ни атъ чьво другова, но толька атъ таво, што многие нашы деды ухадили къ ньму и большэ нь вазвращались, патаму стали верить, што Бохъ Чърнецъ сиделъ тамъ и всехъ, кто прихадилъ, брасалъ въ море, пака аднажды Богъ нь смиластивился и нь научылъ людей управлять караблями и плавать по марю, словна хадить по суху; а кагда дашли деды да той зьмли, назвали и то море Чорнымъ въ память а томъ, што и въ Край-зьмле была море, каторае насила имя Чорнае; всё какъ есть, правда, а нь какъ думаишъ, што а томъ море гаваритца въ песняхъ.
 - А два белыхъ Дуная, а каторыхъ упаминаютъ песни, где были?
 - И те были въ Край-зьмле; а то нашы деды, кагда пришли на эту землю, паскольку пьчалились, што аставили атчызну, паэтаму ихъ ваивода или царь гарада и реки такими имьнами называли, какие были въ Край-зьмле, и тагда те льхко забывали прежнюю зьмлю, каторая была такъ пладаносна и насьльна, а тамъ, куда ани пришли, всё была пуста, и ни адинъ чълавекъ нь работалъ въ поле.
 - А змеи, а каторыхъ столька упаминаютъ песни, кемъ ани были?
 - И те были люди, какъ мы, были молатцами, всякий царь Края-зьмли былъ абязанъ пасылать каждый готъ па три молатца въ горы, въ техъ гарахъ былъ дварецъ, и въ нёмъ сиделъ некий царь па имьни Змей; у ньво служыли три года, после самъ царь ухадилъ туда и калолъ жэртву для Змея, каторый, удавлетварённый жэртвай, самъ набиралъ вады изъ ысточника и давалъ малатцамъ папить, для таво, што атъ вады прибывала столька силъ, што льтали какъ птицы, а на какую толька рать ни хадили, всьгда пабьждали, паэтаму все сидели ва дварцэ у царя, каторава очънь пачытали; но па прашэствию многихъ летъ прапалъ тотъ абычай, и аттаво начали верить нашы деды, што Доли, да и Змеи, не были люди, но кагда-та были бьзгрешнымъ чълавечъствамъ, сльтали съ неба на землю и памагали людямъ, а кагда начали грьшыть, Богъ разгневался и нь сталъ пасылать ихъ на землю, а техъ, каторымъ случылася въ то время быть на зьмле, Богъ нь вазнёсъ на неба изъ-за саучастия въ чълавечъскихъ грьхахъ, но и нь аставилъ на зьмле при людяхъ, а запаведалъ имъ днёмъ падниматца въ горы, а ночъю хадить па зьмле. Эта те самые Змеи, и аткуда взялись на зьмле.

Аснова пьрвабытнай всьмирнай веры, сльды каторай сахранились въ Радопскихъ былинахъ:

«Боже ми Боже!
Боже ми арине,
Арине саипе,
Саипе ажине,
Ажине ми Дине,
Дине ми увишне,
Увишне ми талине,
Сан ми адине…»

Пьрьвотъ са словъ пьвца: «Божэ мой Божэ! Божэ мой прьчыстый, Прьчыстый прьсветлый, Прьсвтлый прьмудрый, Прьмудрый мой Божэ, Божэ мой вышний, Вышний мой облачный - Умомъ ньпастижымый!»

Нашъ пьрьвотъ: «Божэ, мой Божэ! Божэ ярый, Ярый, сияющый, Сияющый, жывящый Жывящый, мой дивный, Дивный, мой вышний, Вышний, мой тайный, Суть адинъ!»

 Эта строки адной стариннай песни, састаящэй изъ 420 строкъ, называющъйся: «Дойна - добрая девица».
  Гасударствьнная «слава» народа, бывшъва аснаватьльмъ абразованнасти, сахранившъйся въ Радопскихъ песняхъ:
Бохъ ы Царь.
Самая истинная, самая прочная и самая ньпакальбимая и ньсакрушымая аснова щастья и благаденствия рода чълавечъскава:
«Если Ты, Царь, будьшъ жывъ -
И мы будьмъ жыть;
Если ты пагибньшъ -
И мы пагибньмъ!»

Эта строки адной стариннай песни, васпьвающэй пьрвабытнае пьрьсьление народавъ.
Эти песни ищо нь напьчатаны.

Copyright © 2001-2005
Автор сайта : Мельников Виталий
"Язычество славян" https://paganism.msk.ru